Книга Лекарь Империи, страница 27 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

Я быстро осмотрел комнату реанимации еще раз. Конюхов и медсестры были заняты своими делами, сосредоточенно следя за приборами и подавая инструменты. И тут мой взгляд зацепился за что-то маленькое, почти незаметное, на одной из операционных ламп, свисающих над столом.

Там сидел какой-то зверек. Маленький, пушистый, похожий на бурундучка или очень крупную белку-летягу. Только он был какой-то… полупрозрачный, что ли. Он сидел на лампе, свесив лапки, и внимательно наблюдал за ходом операции. И именно от него, как мне показалось, и исходило это недовольное ворчание!

Я в шоке уставился на это создание. Что за чертовщина? Неужели поднятие моего внутреннего уровня «Искры» открыло какой-то новый, специфический дар? Способность видеть духов или что-то в этом роде?

Я осторожно рассматривал «бурундучка». А тот, словно почувствовав мой взгляд, вдруг резко повернул свою пушистую головку в мою сторону. Его маленькие, блестящие глазки-бусинки, до этого внимательно следившие за руками хирурга, теперь сфокусировались на мне.

Секунду он смотрел на меня не мигая, потом его крошечный носик смешно дернулся.

И тут произошло то, от чего у меня волосы на затылке встали дыбом, если бы они там были в достаточном количестве. Этот «бурундучок» вдруг оттолкнулся от лампы и, легко спланировав по воздуху, просочился прямо сквозь толстое стекло двери реанимационной, как будто его и не было вовсе! Через мгновение он уже висел в воздухе прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки.

Он был еще меньше, чем показался мне сначала — размером, наверное, с мой кулак, не больше. Пепельно-серая шерстка с серебристыми искорками мягко светилась в тусклом свете коридорной лампы.

Огромные, как у лемура, темно-синие глаза внимательно, даже как-то изучающе, смотрели на меня. Маленькие, подвижные ушки нервно подрагивали, а пушистый хвост с белым кончиком слегка покачивался из стороны в сторону.

Я в шоке молча пялился на это чудо природы, а оно, в свою очередь, так же молча и сосредоточенно пялилось на меня. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем зверек наконец нарушил тишину. Точнее, тишину в моей голове, потому что его голос прозвучал не снаружи, а откуда-то изнутри, четкий и на удивление скрипучий, совершенно не соответствующий его милой внешности.

— Ага, — проскрипел он у меня в сознании. — Ты точно меня видишь. Вот это поворот… Не каждый день такое случается, знаешь ли. Ладно, с этим потом разберемся, времени нет на сантименты. Ты так и будешь тут столбом стоять и пялиться на меня, как баран на новые ворота? Они же сейчас убьют этого мальчишку, криворукие бездари!

Говорящий бурундук, который еще и сквозь стены проходит. Нормально.

В моей прошлой жизни я, конечно, всякое повидал, особенно в ночные дежурства в приемном покое, но вот говорящих грызунов, критикующих работу лекарей, — такого точно не было.

Времени на то, чтобы подробно выяснять, что это за чудо-юдо такое и откуда оно взялось в моей голове или рядом со мной, сейчас катастрофически не было. Одно я понял точно: если этот пушистый критик прав, и Сеньке действительно грозит смертельная опасность из-за «криворуких бездарей», то нужно было действовать.

И действовать немедленно.