Книга Лекарь Империи, страница 34 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Да, Вениамин Петрович, история, которую вы рассказали, прямо скажем, неординарная, — произнес он наконец, когда Преображенский замолчал, тяжело переводя дух. — А как он выглядит, этот ваш… Разумовский? Я что-то не припомню такого среди адептов, которых к нам на практику присылали.

Преображенский на мгновение задумался, потирая подбородок.

— Да парень как парень, Игнат Семенович, — несколько буднично ответил он. — Молодой совсем, лет двадцать пять, может, чуть больше на вид. Высокий, стройный. Светловолосый. Ничего особенного, на первый взгляд. Но вот что запомнилось — глаза у него. Очень уж внимательные. И смотрит так… прямо, не отводит. Уверенно, но без наглости. И руки у него длинные, пальцы тонкие. Хирургические, я бы сказал. А так — обычный молодой человек. Но что-то в нем есть, Игнат Семенович, что-то такое… Не по годам серьезный, что ли. И башка на плечах варит, это точно.

Киселев понимающе кивнул. Ему не нужны были цветистые эпитеты, чтобы понять суть.

— Если все действительно так, как вы рассказываете, — продолжил он свою прерванную мысль, — то этого парня, Илью Разумовского, нужно срочно забирать со скорой. Там его талант просто пропадет.

Пробуждение было не из приятных.

Солнечный луч, настырно пробивавшийся сквозь щель в старых, полинявших шторах, бил прямо в глаза. Я застонал и натянул одеяло на голову, пытаясь урвать еще хотя бы пару минут сна. Но желудок, предательски заурчав, напомнил, что пора вставать и чем-то его накормить.

Перспектива была так себе.

Из съестного в моих закромах сиротливо доживали свой век остатки овсяных хлопьев. До зарплаты, этой манны небесной для любого адепта скорой помощи, оставалось еще целых три дня.

Три долгих дня, которые нужно было как-то протянуть. Конечно, можно было бы попробовать питаться святым духом, как некоторые особо продвинутые магистры, но я, увы, до таких высот просветления пока не дорос.

А без нормальной подпитки в виде еды, мой и без того скудный запас «Искры», или как ее тут еще называли, маны, пополнялся черепашьими темпами. А без маны было тяжко. Слишком к ней привык.

Вздохнув, я все-таки заставил себя подняться. Пока на плите в моей единственной кастрюльке грустно булькала овсянка в воде, решил немного размяться.

Зарядка — это святое.

Как говаривал один мой старый знакомый профессор из прошлой жизни: «В здоровом теле — здоровый дух, а у врача и то, и другое должно быть в тройном экземпляре, иначе пациенты разбегутся». Пара десятков отжиманий, приседания, немного растяжки — и вот я уже чувствую себя почти человеком.

Кровь разогналась, мышцы приятно потянулись. Жить можно.

Пока я с философским видом поглощал свою безвкусную, но питательную овсянку, мысли то и дело возвращались к вчерашнему вечеру.

Говорящий бурундук. Или кто он там был на самом деле. Наглый, ехидный, но, черт возьми, невероятно полезный. Спас Сеньку, по сути.

Но кто он такой, откуда взялся и почему выбрал именно меня — на эти вопросы пушистый засранец отвечать категорически отказался. Просто появился, навел шороху, сказал, что выбрал меня и снова исчез, как будто его и не было.