Книга Лекарь Империи 3, страница 129 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

— Ну смотри, — фамильяр пожал своими невидимыми плечами. — Просто если это будет старый пень Кондратьев, то ты с ним намучаешься. Он работает по методам прошлого века, анестезию подбирает на глазок, и привык чуть что, поливать пациентов «Искрой», как из ведра. Очень рискованный тип.

Я направился к сестринскому посту, чтобы официально внести в журнал назначения для Кулагина. За стойкой, уткнувшись в какие-то бумаги, сидела Кристина. Выглядела она, прямо скажем, неважно — бледная, похудевшая, с темными кругами под глазами. Эта двойная игра явно выматывала ее.

— Привет, Кристина.

Она вздрогнула, как от удара, и медленно подняла на меня свои огромные, испуганные глаза.

— Привет, Илья.

Мы оба старательно делали вид, что между нами не было того напряженного разговора в кафе. Что я не знаю о преступных схемах ее дяди. Что она не дрожит от животного страха при каждой нашей встрече. Мы играли в коллег.

— Вот же актриса погорелого театра! — возмущенно прошипел у меня в голове Фырк. — Глазки строит, улыбается, будто ничего и не было! Шельма! А сама, небось, думает, как бы тебе яду в кофе подсыпать!

— Она боится, — мысленно одернул я его. — Это нормально. Не мешай.

— Мне нужно подготовить пациента Кулагина к завтрашней операции, — сказал я вслух ровным, профессиональным тоном. — Стандартная подготовка операционного поля сегодня вечером.

— Конечно, я все сделаю, — она сделала пометку в журнале. — Кстати… поздравляю с получением ранга Подмастерья. Я слышала, ты блестяще сдал экзамены во Владимире.

— Спасибо, — я позволил себе легкую улыбку. — Можно сказать, повезло с экзаменационным рейсом.

— Это не везение, — она попыталась улыбнуться в ответ, но вышло как-то криво и натянуто. — Это талант.

Неловкая пауза затягивалась. Нужно было переходить к делу.

— Кристина, мне нужно знать, кто завтра будет анестезиологом на операции у Кулагина. Можешь посмотреть в системе?

— Да, сейчас, — она с облегчением повернулась к компьютеру, и ее пальцы забегали по клавиатуре. — Так… операция Кулагина, резекция желудка, завтра в восемь ноль-ноль… Анестезиолог… да, уже назначен. Сейчас я тебе запишу.

Она взяла небольшой листок бумаги для заметок и аккуратно вывела на нем имя и фамилию. Затем, оторвав, протянула его мне. В момент, когда я забирал бумажку, наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Ее рука была ледяной, как у покойника.

— Спасибо. Хорошего тебе дня, Кристина.

— И тебе, — пробормотала она, снова уткнувшись в свои журналы.

Я отошел за угол коридора, чтобы нас не было видно, и развернул листок. Сверху, ее аккуратным каллиграфическим почерком, было выведено: «Воронов Артем Николаевич». А ниже, мелкими, почти неразборчивыми буквами, была сделана приписка: «С дядей пока никак. Прости. Я стараюсь».

Я усмехнулся и, сложив бумажку, убрал ее в карман.

— ХА! Я ЖЕ ГОВОРИЛ! — торжествующе завопил у меня в голове Фырк. — АРТЕМ ВОРОНОВ! ТЕМА! Это именно тот парень, о котором я тебе говорил! Вселенная на нашей стороне, двуногий! С ним ты сработаешься идеально!

— И чем же он так хорош, позволь спросить?