Книга Лекарь Империи 3, страница 16 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

Наконец, когда он с шумом отбросил какой-то отчет и устало потер переносицу, она поднялась и подошла к его столу, изобразив на лице максимальную озабоченность.

— Игорь Степанович, простите, что отвлекаю. Можно вас на минуточку?

Он поднял на нее тяжелый, раздраженный взгляд.

— Борисова? Ты что, приклеилась к этому стулу? У тебя же ночное дежурство было. Иди домой, проветрись. Не мельтеши перед глазами.

— Я не могу, Игорь Степанович, — она придала своему голосу дрожащие, сочувствующие нотки. — У меня из головы не выходит ваш пациент. Пациент Шевченко. Я ведь тоже его смотрела, когда вы меня в «первичку» отправляли…

Шаповалов нахмурился, и в его глазах появился интерес.

— И что с ним?

— Я заглянула в его карту сейчас. Там ведь все очень плохо. Состояние ухудшается с каждым часом. Мне так жаль… и вас, и пациента, — она говорила искренне, как ей казалось.

Лицо Шаповалова помрачнело еще сильнее. Он не любил, когда ему напоминали о его провалах, а случай Шевченко, переданный его протеже, был именно таким.

— Я знаю, — коротко бросил он. — Как раз иду на экстренный консилиум в неврологию. Сердюков уже паникует.

Бинго! Алина поняла, что попала в яблочко. Надежды, которые он возлагал на Разумовского, не оправдались. Почва была подготовлена.

— Вот именно поэтому я и здесь, — она понизила голос, делая его доверительным. — Я всю ночь не спала, думала, перечитывала учебники… Мне кажется, Разумовский… он, конечно, талантливый, но он зациклился на своих инфекционных теориях. А мы все слишком рано отказались от аутоиммунной гипотезы.

Шаповалов скептически хмыкнул.

— Борисова, анализы были чистыми. Ты это забыла?

— Я не забыла! — она подалась вперед, и в ее глазах горел фанатичный огонь. — Но что, если мы искали не те маркеры? Что, если это не классический дерматомиозит, а более редкая форма, например, криоглобулинемический васкулит? Он идеально вписывается в картину!

Она видела, как в глазах Шаповалова промелькнул интерес. Это была узкоспециализированная тема, и он оценил глубину ее подготовки.

— Подумайте сами! — продолжила Алина, чувствуя, что нашла слабое место в их рассуждениях. — Криоглобулины — это особые белки, которые выпадают в осадок на холоде. Они могут не определяться стандартными тестами на антитела, для них нужна специальная методика забора крови в теплую пробирку! А кто у нас об этом подумал? Никто! Этот васкулит поражает кожу, нервы и внутренние органы, вызывая именно те симптомы, что мы видим. А последний криз с шоком — это классическое проявление массивного выброса этих самых криоглобулинов!

Ее теория была блестящим ходом. Она не отрицала предыдущие результаты анализов, а элегантно обходила их, предлагая новое, более глубокое объяснение. Она не спорила с фактами, она их по-новому интерпретировала.

Шаповалов молча смотрел на нее.

— А что, — сказал он наконец, и в его голосе прозвучало нечто похожее на азарт. — А пойдем. Послушаем, что ты скажешь Сердюкову. Криоглобулинемический васкулит… Черт побери, Борисова, а ведь это может быть оно.