Книга Лекарь Империи 3, страница 74 – Александр Лиманский, Сергей Карелин

Вероника поняла, что этот воин ей не поможет. Он был таким же, как она — исполнителем, способным четко действовать по протоколу, но не более. А здесь нужен был не протокол. Здесь нужен был мозг.

Опыт и гениальная интуиция диагноста, способного в этом хаосе симптомов увидеть единственную верную причину.

Ответ был очевиден. В этом мире она знала только одного такого человека.

Она выхватила телефон, молясь, чтобы он ответил, набрала номер Ильи и включила громкую связь, не отнимая руки с «Искрой» от горячего лба отца.

— Я на экзамене, — услышали все его напряженный, короткий ответ. — Очень сложный случай.

— Илья, папе резко хуже! — выкрикнула Вероника в трубку. — Давление рухнуло, он не реагирует, температура под сорок…

— … озноб, живот стал как доска, — перебил ее спокойный и быстрый голос из телефона, который, казалось, видел все насквозь. — Вы уже ввели ему адреналин и сейчас держите его на «Искре» вместе с лекарем, чтобы сердце не остановилось. Верно?

Вероника замерла, не веря своим ушам. Ординатор и медсестры уставились на телефон с открытыми ртами.

— Да… — только и смогла выдохнуть она. — Откуда?..

— Вероника, слушай и делай. Сейчас же найди самый мощный антибиотик широкого спектра, какой у вас есть. Меронем. Максимальная доза. И вводи внутривенно. Немедленно.

— Но… назначения… никто же не разрешит…

— Я разрешаю, — в голосе Ильи прозвучал такой металл, что все сомнения отпали. — Делай. Это даст нам несколько часов. Ты справишься?

Вопрос отрезвил. Она посмотрела на отца, на перепуганного ординатора. Справится. Должна.

— Справлюсь, — твердо сказала она в трубку.

Связь прервалась. Она на мгновение замерла, пораженная его силой и уверенностью. А потом повернулась к растерянному лекарю.

— Так, ты. Слышал приказ? Мне нужен меронем. Максимальная дозировка. Живо! А вы, девочки, продолжайте вливать растворы! Поехали, работаем!

* * *

Я опустил телефон, и звуки больничной палаты во Владимире снова обрушились на меня.

Писк аппаратуры, тихое шипение кислорода… На несколько минут я полностью выпал из этой реальности, мысленно находясь в больнице с Вероникой, в той отчаянной борьбе за жизнь ее отца.

Это продлилось не больше минуты, но мне хватило. Мозг работал на тысячу процентов.

Я сделал все, что мог на расстоянии. Дал им несколько часов. Теперь оставалось только надеяться, что Вероника справится.

Сделал глубокий вдох, переключаясь на предыдущую задачу. И резко, словно по щелчку снова вернулся в дело.

Снова посмотрел на ровную, безжизненную линию на экране электроэнцефалографа. А затем на неподвижно лежащую девушку. Проклятье.

Здесь, в отличие от ситуации с отцом Вероники, все было гораздо запутаннее. Мой «Сонар» кричал о том, что в мозгу пациентки бушует пожар. А самый точный в этом мире прибор показывал выжженную пустыню.

Где-то здесь была фундаментальная ошибка. Либо мой дар окончательно сошел с ума от перенапряжения последних дней. Либо я смотрел на эту болезнь совершенно не под тем углом.

Эпилепсия отпадала. ЭЭГ была неоспорима. Значит, нужно было начинать все с самого начала.