Книга Лекарь Империи 4, страница 20 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

— Так… тихо… тихо… — голос Фырка зазвучал в моей голове приглушенно, словно из-под воды. Он явно пробирался сквозь слои тканей. — Вижу брыжейку… лимфоузлы… чистые, обычные… так, еще левее, к протоку… стоп! Стоп-стоп-стоп! Вот оно!

— Что нашел? Описывай, — мысленно поторопил я его.

— Маленькое, плотное, как фасолина! — с энтузиазмом доложил он. — Фонит тускло, но постоянно. Таким… кислым фонит. Это точно не лимфоузел, двуногий! Это оно! Прямо под твоей правой рукой, если опустить датчик на пять сантиметров вглубь!

Я медленно, как бы вслепую, передвинул датчик в указанное им место, слегка изменив угол наклона.

— Вот, Игорь Степанович, — произнес я вслух, указывая пальцем на экран, где среди неясных теней действительно проступило небольшое, округлое уплотнение. — Смотрите. Здесь. Между петлями тонкой кишки. Примерно сантиметр в диаметре.

Шаповалов наклонился ближе, вглядываясь в монитор.

— Хм… Действительно, что-то есть. Хотя, если честно, Разумовский, на обычный увеличенный лимфоузел очень похоже.

— Структура другая, — уверенно сказал я. — Посмотрите — она более однородная, гомогенная, чем у лимфоидной ткани. И расположение нетипичное.

— Эх, умник! — прокомментировал вернувшийся на свое плечо Фырк. — Да они на этом вашем УЗИ все одинаковые на вид! Но ты прав — это точно не лимфоузел. Это та самая штука, что гастрин вырабатывает. Я ее по запаху чую!

Шаповалов принял решение.

— Ладно, посмотрим. Зажим!

Аккуратно, миллиметр за миллиметром, он начал выделять подозрительное образование из окружающих тканей. Работа была ювелирной — одно неверное движение могло повредить тончайшие сосуды брыжейки и вызвать новое кровотечение.

— Вот оно, — наконец сказал он, поднимая на кончике пинцета небольшой, плотный, желтоватый узелок. — И правда, не похоже на обычный лимфоузел. Слишком плотное.

— На срочную гистологию, — скомандовал я, и сестра тут же подставила стерильный контейнер.

Образец унесли. Теперь оставалось только ждать. Десять минут тянулись как целый час. Шаповалов тем временем методично осматривал близлежащие ткани, я продолжал медленно водить датчиком, изображая дальнейший поиск, хотя мы оба знали, что сейчас все зависит от вердикта лаборантов.

— А вот и ответ! — радостно воскликнул Фырк за секунду до того, как из динамика селекторной связи раздался бесстрастный голос:

— Внимание, операционная номер три. В присланном на срочное исследование материале выявлены признаки нейроэндокринной опухоли. Предварительный диагноз — гастринома.

По операционной пронесся тихий, коллективный выдох облегчения. Первая цель была найдена и уничтожена.

— Что ж, Разумовский, — Шаповалов посмотрел на меня с неподдельным уважением. — Один — ноль в твою пользу. Посмотрим, что будет дальше. Ищи вторую.

Окрыленные первым, таким важным успехом, мы с новыми силами продолжили поиск. Теперь предстояло найти главного виновника той катастрофы, что чуть не случилась на прошлой операции. Нужно было найти инсулиному.