Книга Стеклянный дом, страница 116 – Сара Пекканен

Я вспоминаю о Душечке и Табакерке и качаю головой. Но потом понимаю, что не знаю точного ответа. Когда мы были у Люсиль, Роуз ласково обращалась с бельчатами. Конечно, она знала, что за ней наблюдают. Если ей и хотелось стиснуть и задушить хрупких маленьких детенышей, она бы этого не показала.

Сэм, кажется, комфортно чувствует себя в тишине. Наверное, он ждет, пока я соберусь с мыслями.

Я стараюсь восстановить в памяти подробности нашего посещения Люсиль. Самым примечательным для меня было исчезновение канцелярского ножа. Теперь я начинаю анализировать другие моменты этой встречи. Кажется, Роуз была под впечатлением, когда Люсиль показывала фотографии животных; истории со счастливым концом возникали и исчезали одна за другой по мере перелистывания страниц. На один снимок Роуз смотрела особенно долго – там был изображен ястреб со сломанным крылом. Это была единственная печальная история в альбоме Люсиль.

Я в тот раз подумала, что Роуз пожалела птицу. Но если я увидела то, что хотела увидеть? Возможно, Роуз была очарована болью и страданиями живого существа. Или еще хуже – возбуждена.

– У меня нет доказательств, что она когда-либо плохо обращалась с животными, – наконец отвечаю я. – Но я не могу этого исключать.

Я совершила промах, и Сэм бросает на меня острый взгляд из-под густых бровей. У моего «гипотетического ребенка» появился пол.

Вздыхаю и снова разглядываю комнату убийств. И хотя я чувствую, что могу доверять Сэму, мне нужно быть более осмотрительной в разговоре.

Мое внимание привлекает старая газетная вырезка: в ней говорится об одиннадцатилетнем мальчике, которого судили за тяжкое убийство первой степени: он выстрелил в голову спящей матери. Придвигаюсь, чтобы прочитать заголовок. Спустя несколько лет ребенка оправдали. Но его жизнь была разрушена из-за поспешных выводов в ходе судебного разбирательства.

Я снова осознаю тот невероятный груз ответственности, который лежит на мне.

– Два часа в день, – говорит Сэм, прерывая мои размышления. – Таков мой уговор с женой, и я не задерживаюсь здесь ни на минуту. А когда поднимаюсь по лестнице, забываю обо всем этом. Я не хочу, чтобы работа уничтожила еще один мой брак.

Сомневаюсь, что Сэм на самом деле стирает из памяти весь этот кошмар, но понимающе киваю.

– Я на протяжении всей своей карьеры задавался вопросом, который, вероятно, интересует и вас, – продолжает он. – Зло – это естественное, врожденное свойство или его создают сами люди?

У меня пересыхает во рту. Сэма не стоит недооценивать. Он добрался до сути запутанных мыслей, что роятся в моей голове.

– К какому выводу вы в итоге пришли?

Он подается вперед, сложив пальцы домиком:

– Возьмем двух детей, которые выросли в одном доме. Оба были жертвами и свидетелями страшного насилия. Но они вырастают разными. Один разрывает шаблон и посвящает свою жизнь поимке убийц. Другой же не сходит с привычного пути и усугубляет семейное наследие.