Книга Стеклянный дом, страница 98 – Сара Пекканен

Роуз относит свою тарелку на кухню. Я смотрю, как девочка исчезает в коридоре, удаляясь мелким ровным шагом.

Бет предлагает десерт – виноград, инжир, сыр, – но я отказываюсь и едва сдерживаю вздох облегчения, когда Иэн через мгновение поднимается и начинает убирать со стола. Гарриет настаивает на том, чтобы взять мою тарелку, хотя мне неловко смотреть, как она хромает с ней в сторону кухни.

– Мне пора домой, – говорю я. – Уверена, у вас тоже полно дел.

Иэн набирает мыльную воду в раковину, чтобы помыть посуду, поэтому до двери меня провожает Бет. Боже, как хочется убежать из этого дома! Но Бет замирает, взявшись за дверную ручку, хотя осталось сделать небольшое усилие, чтобы открыть дверь и выпустить меня на свободу. Впервые я четко вижу рисунок на обоях оттенка слоновой кости в коридоре. Это не гирлянды цветов, как я думала, а плакучие ивы. Они являются символом скорби. Деревья потери, печали и смерти.

– Стелла, вы придете завтра утром? Мы все максимально разгрузим свое расписание, чтобы уделить вам как можно больше времени.

– Да, как насчет десяти утра? – Смотрю на нее.

– Нужно уточнить у Иэна, но думаю, нам подходит.

– Отлично.

Интересно, она заметила, что мой голос стал сдавленным? Она специально мучает меня, словно кошка загнанную в угол мышку, потому что чувствует, как отчаянно я рвусь прочь из этого дома? Нет, все дело во мне. Именно у меня искаженное восприятие действительности.

Наконец Бет открывает дверь и прощается со мной. Хочется побежать, но я заставляю себя убавить шаг. Спускаясь по ступенькам крыльца, вдыхаю полной грудью свежий ночной воздух. Почему у меня возникает дурное предчувствие? Дело в самом доме или в темной энергии его обитателей? С каждым днем все больше кажется, что Роуз не просто находится в эпицентре происходящего, а сама является этим эпицентром, но я не позволю себе утвердиться в этом мнении. Нужно оставаться объективной и как следует поработать с разными версиями. Ошибаться нельзя – ставки слишком высоки.

И если я приду к выводу, что для наилучшего обеспечения интересов клиента надо не только подорвать доверие Иэна, но и нарушить протокол, которому я следовала на протяжении всей своей карьеры, это будет сделано. Я не перестану бороться за Роуз. Конечно, дело может закончиться тем, чего я больше всего боюсь. Тогда я постараюсь, чтобы Роуз оказали лучшую помощь. У Баркли есть деньги. Они смогут поместить девочку в стационар, где будут квалифицированные добрые сиделки и где уделяют достаточно времени для поиска оптимальной комбинации лекарств, усиленной терапии и когнитивно-поведенческой терапии. Есть специальные заведения для детей, которые кажутся безнадежными. И благодаря раннему вмешательству кому-то из них удается выкарабкаться и жить дальше полноценной жизнью. Да, это исключение, а не правило, но почему Роуз не может оказаться таким исключением?