Книга Стеклянный дом, страница 97 – Сара Пекканен

Туманная догадка, не дававшая мне покоя, внезапно обретает ясность. Кто будет стоять над душой спокойной и ответственной девятилетней девочки на заднем дворе в разгар сентябрьского дня, наблюдая за ней каждую секунду?

На все про все ушло бы минут пять-шесть. В это время Гарриет могла срывать засохшие листья с растений или, закрыв глаза, подставлять лицо солнечным лучам, полагая, что внучка понесла морковь лошадям.

Когда Тина выпала из окна, Гарриет потребовалось бы какое-то время, чтобы, прихрамывая, добраться от огорода до террасы. Допустим, она подумала, что отломилась ветка дерева, поэтому не торопилась; кроме того, кусты загораживали ей обзор. Роуз успела бы сбежать вниз по лестнице с третьего этажа и оказаться рядом с бабушкой.

«Гарриет сделает для Роуз что угодно», – сказала миссис Ли. Полагаю, она способна обеспечить и фальшивое алиби.

Вибрации стихают. Роуз больше не стучит ногой. Симфония окончена.

Ужин превращается в тяжкое испытание, но я не поддаюсь порыву сбежать. Зло жадно меня обвивает, словно подыскивает себе новый организм-носитель. Оно сжимает тисками так плотно, что я чувствую себя пригвожденной к стулу. К счастью, никто ничего не замечает. Взрослые слишком сосредоточены на Роуз.

Перестав стучать, она становится похожей на марионетку, выполняющую заданные движения. Она ест аккуратно, откусывая небольшие кусочки и периодически промокая губы льняной салфеткой. Ее локти ни разу не коснулись стола.

Сначала кажется, что родители и Гарриет пытаются оправдать поведение Роуз чрезмерно бодрыми восклицаниями.

Иэн:

– Роуз, ты, наверное, сильно устала!

Бет:

– У тебя выдался такой сложный день, милая!

Гарриет:

– Может, хочешь раньше лечь спать, Роуз?

Однако она не кивает и не поднимает головы, чтобы встретиться с ними взглядом, и тогда они меняют стратегию и стараются компенсировать ее безучастность. Гарриет и Иэн энергично болтают, обсуждая все на свете, от погоды до происхождения новой музыкальной пьесы, которую разучивает Роуз, и декораций на Хеллоуин, которые Гарриет недавно заприметила, когда ездила к врачу. Бет присоединяется к разговору, при этом она вяло ковыряется в своей тарелке и выпивает три бокала вина. С каждым глотком ее враждебность возрастает, фразы становятся отрывистыми, а улыбки – натянутыми.

Когда Иэн упоминает о новой печи для пиццы на заднем дворе, нахваливая вкус пробной «Маргариты», которую он приготовил, на лице Бет вспыхивает откровенная ненависть. Видимо, печь для пиццы служит напоминанием – она появилась только из-за смерти Тины. Все в этом доме, должно быть, служит напоминанием.

Что произойдет сегодня, когда я покину особняк? Я ерзаю на стуле, стараясь найти удобное положение, чтобы легкие дышали свободно. Думаю, у Бет имеются запасы вина в спальне – в коробке, конечно, а не в бутылке. Я могу представить себе эту картину: Бет в комнате одна, ее бледные губы становятся темно-фиолетовыми от каберне, и она погружается в дурманящие объятия алкоголя… Вероятно, ей это нужно, чтобы заглушить мучительные видения сцены предательства, которое произошло этажом выше.

Роуз указывает на пустую тарелку и смотрит на Бет.

– Да, детка, можешь идти. Почему бы тебе не принять сейчас ванну?