Книга Картина Черного человека, страница 126 – Наталья Александрова

— Это не так просто, — вступил в разговор третий советник, адвокат мэтр Костнер. — Мы не можем уничтожить картину на основании одних только слухов. Следует провести дознание и убедиться, что она и впрямь так опасна.

— И как вы это себе представляете?

— Над этим нужно подумать. Кроме того, упомянутая картина является чьей-то собственностью, и, если мы ее сожжем, возникает вопрос о законной компенсации владельцу…

— Ну, это займет еще много времени, — бургомистр снова подавил зевок, — а мы сегодня и так слишком засиделись. Я предлагаю решить вопрос завтра, на утреннем заседании.

— А что делать с этой картиной?

— У меня есть идея, — второй советник оживился. — В камере при суде уже второй месяц содержится вор, приговоренный к повешению. А мы никак не можем найти человека на должность городского палача. Я предлагаю поместить вышеуказанную картину в ту же камеру. Если она оправдает слухи и вор умрет — мы убьем одним махом двух зайцев: убедимся в общественной опасности картины и обойдемся без палача.

— А что, это прекрасная идея! — И бургомистр поднялся из-за стола.

На следующее утро господа магистраты снова собрались в зале заседаний городского совета.

— Начнем сегодня с этой злополучной картины! — объявил бургомистр и повернулся к секретарю: — Пошлите за ней человека!

— Я уже послал.

— И где же картина?

— Ее нет, ваша честь! — заявил пожилой служитель.

Бургомистр посмотрел на служителя недоверчиво:

— Что ты сказал, Пауль?

— Я сказал, что картины там нет, ваша честь.

— Что значит — нет? Ты поместил эту злополучную картину в одиночную камеру, как тебе было велено?

— Так точно, ваша честь.

— Ты запер эту камеру на засов?

— Как всегда, ваша честь.

— И ты говоришь, что ее там нет?

— Так точно, ваша честь. Когда я отпер дверь камеры и вошел внутрь, картины там не было.

— Как это может быть?

— Не имею представления, ваша честь.

— А второй арестант… тот бродяга, который находился в той же камере? Он тоже исчез?

— Никак нет, ваша честь. Он находится там же, где был, в той же камере, только он окончательно помешался.

— В чем же это выражается?

— О чем бы его ни спрашивали, он повторяет, что лицезрел самого дьявола. Что дьявол приходил ночью в его камеру и забрал картину.

— Так, может, так оно и есть? Может, и правда дьявол забрал свою собственность?

— Сколько уж раз я просил не называть в этих стенах врага рода человеческого!

Бургомистр помолчал и добавил, понизив голос:

— Впрочем, если он и правда забрал ту картину, у нас стало одной проблемой меньше…

Глеб влетел в помещение студии и остановился в изумлении.

В студии был форменный кавардак. Рисунки валялись везде, картины в рамах и без них стояли, прислоненные к стене, кисти, краски, все было перемешано.

— Что такое, что случилось, нас обокрали? Есть тут кто?

Из кучи картин буквально вылезла боевая старушка, которая так любила рисовать квадратные апельсины.

— Констанция Теодоровна, это вы здесь все устроили? — возмутился Глеб.

— Я? — вовсе не обиженно спросила старушенция. — Да вот вам Николай Павлович все объяснит.