Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 61 – Людмила Горелик

В конце сороковых годов, в период между вторым и третьим путешествием за границу, Глинка часто приезжал в Смоленск, жил там подолгу. Если был с сестрами, снимали квартиру. Если один – останавливался у родственников Ушаковых, в том же доме на углу улиц Блонная и Большая Дворянская, который так памятен был ему с молодости, с первого приезда в Смоленск.

Прошло более двадцати лет с тех пор – и сам Глинка, и Ушаковы изменились, а вот дом ничуть! Все так же круто вилась узорная чугунная лестница вокруг мощной колонны, так же изгибались перильца обоих балконов, тот же рояль стоял в полукруглой гостиной (Глинка узнал его, как старого друга!). А за окнами в снегах или в зелени деревьев простирались улицы – из одних окон видна была Блонная с жилыми домами и Почтамтом вдали, на улице Почтамтской, ведущей к Днепру; из других – Большая Дворянская с красивым зданием Дворянского собрания и виднеющимся за ним садом Блонье. Там прогуливались летом нарядные дамы и господа, торопились зимой чиновники, реже мастеровые и другие люди.

Хозяева, как и прежде, были радушны. Алексею Андреевичу перевалило далеко за шестьдесят, но выглядел он бодро. Лиза уже не была наивной, смешливой и доверчивой девочкой со светлыми локонами, за которой он почти всерьез ухаживал когда-то. Ей исполнилось тридцать восемь, к удивлению и огорчению всех родственников, она еще не была замужем. Сватались к ней неоднократно, но разумная во всем остальном девушка отвечала отказом. Отец, любя ее, соглашался с выбором дочери, не настаивал, хотя в последние годы сильно переживал за ее судьбу.

Сейчас к Ушаковым часто ходил советник Смоленского губернского правления Александр Никанорович Мицкой – человек небогатый, не имевший родового поместья, однако получивший хорошее образование и очень порядочный. И на хорошей службе. Мицкой был старше Лизы всего на пять лет. Ушаков надеялся, что судьба дочери еще может сложиться.

Михаила Ивановича, Мишеля, дорогого Мишу, принимали здесь так же хорошо, как двадцать лет назад, когда он, еще молодой человек, провел у Ушаковых несколько недель. Теперь ему шел сорок пятый год, молодежью он воспринимался как старик. Он погрузнел совсем немного, однако при его малом росте это было заметно. Его дендизм казался теперь старомодным, оставшимся от ушедшей эпохи. Да так и было. Поубавилось и веселости. В этом доме ему часто вспоминалось прошлое, он не был доволен своей жизнью.

В теплое время года после обеда хозяин частенько сидел на балконе. Иногда и Мишель устраивался рядом, они беседовали. Темы бывали разные.

– Спокойный, тихий город, – говорил, например, Михаил Иванович, глядя на залитую солнцем Большую Дворянскую, на которой одну, от силы две кареты можно было увидеть зараз. – Особенно в сравнении с Петербургом. И какой зеленый сад это Блонье!

– Да, – соглашался Алексей Андреевич. Я рад, что живу рядом с Блоньем! Прекрасное место для прогулок. Да и с балкона посмотреть приятно. Но обрати внимание, Мишель, вот эта площадка, ближайшая к Дворянскому собранию, она какая-то пустая, неинтересная, чего-то в ней не хватает… Здесь нужен фонтан или хотя бы памятник.