Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 76 – Людмила Горелик

– Фу, Маша, за что тут розги, все ж не в восемнадцатом веке живем. Середина девятнадцатого столетия на дворе, век просвещения и железных дорог. А мы, образованные, передовые люди, станем крестьянского парня розгами наказывать за то, что девка ему не нравится. Мало, что ли, девушек в деревне? Пусть по душе выберет. Что, может, старая или слишком молодая невеста?

– Да нормальная вполне, шестнадцать лет, Ильи Коновалова дочка. И те две тоже были неплохие девушки. Демьян к нему всей душой, уже третью невесту подыскивает. Ему никакая не подходит. А в крестьянском хозяйстве нужны женские руки, две невестки не справляются. Отец чуть не плачет, а сладить с Ванькой не может. Вот поговори с ним сам, если ты свой взгляд на дело имеешь!

Композитор пожал плечами.

– Уволь, Маша! С Демьяном я и говорить не буду – с сыном не может справиться, что за мужик! И малого этого упрямого не хочу видеть: пусть отец сам наказывает – хоть розгами, хоть чем.

Разговор перешел на другое, и Глинка о нем быстро забыл.

А через неделю стало известно, что Ванька Зябрин, Демьянов сын, ударился в бега. У Глинки крепостные очень редко убегали: жилось им неплохо, отношения с господами были хорошие. Это уж случиться что-то должно было с крепостным человеком. В данном случае побег был связан с непослушанием отцу и отказом жениться.

О случившемся, как положено, заявили в полицию. Она занималась поисками беглых – иногда получалось поймать, иногда нет.

Прошла еще почти неделя. О происшествии благополучно забыли. Жизнь в Починке шла своим чередом. Поскольку зарядили дожди, Глинка прогулки прекратил: по утрам занимался с племянницей Жюли игрой на фортепьяно, потом почти целый день сидел в своем «дупле» и обрабатывал записанные ранее народные песни. По вечерам собирались всей семьей в гостиной или, если дождь прекращался, на веранде.

Однажды, сидя, как обычно, в «дупле», композитор услышал звук приближающегося экипажа. Поскольку у него был очень тонкий слух, он почувствовал приближение кареты раньше других и вышел на крыльцо. Стоял, укрывшись от дождя под навесом, глядя на падающие с крыши капли. «Вероятно, Лиза с Александром, – думал он, – давно не приезжали».

Вот карета подкатила к крыльцу, взметнув маленький фонтанчик брызг из лужи. Это действительно оказались Мицкие. Пока, укрывая ее от дождя зонтиком, муж и дядя помогали выходить из кареты Лизе, Маша с мужем тоже выскочили на крыльцо встречать. Когда закончились улыбки и объятия, Стунеевы повели Лизу в комнаты, а Александр, Лизин муж, подошел к Глинке. Лицо его показалось композитору озабоченным.

– Мишель, – обратился к нему гость, – надо бы послать человека в полицию. Мы при дороге, недалеко уже от Починка, нашли сильно избитого мужика. Возможно, он еще жив – когда мы его забирали, был живой. Лежал в луже. Я подумал, что пьяный, хотел мимо проехать. Но Лиза в окно смотрела и обратила внимание, что он весь в крови. Он без сознания был, избил его кто-то сильно. Не знаю, откуда мужик. Не ваш ли? Недалеко от деревни лежал.