Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 77 – Людмила Горелик

Глинка позвал своего старого лакея Якова Ульяныча, и тот вместе с кучером Мицких, волоча по грязи, уложил избитого на крыльцо. Грязная и рваная одежда его промокла, лицо было все залито кровью и заляпано грязью, но, судя по телосложению, мужик был еще молодой.

Сдавленный стон раздался где-то рядом, и из-за дерева вышла девушка – тоже вся мокрая, в сборчатой, прилипающей к ногам мокрой юбке, в непонятного цвета приставшей к телу кофте. Из-под повязанного не по-бабьи платка свисали сосульки черных волос. Девушка кинулась к лежащему на крыльце мужику и, сдернув свой платок, стала им обтирать лицо парня, целуя его. Черные волосы, собранные на затылке в тугой пучок, растрепались.

– Да это ж Демки Зябрина сын! – забормотал топтавшийся рядом Ульяныч. – А цыганка откуда взялась? Геть пошла! – замахнулся он на девушку. И опять повернулся к Глинке и лежащему на крыльце мужику.

– Барин! Да это ж беглый наш, Ванька, что убег недавно! Во как бог наказал! Ай-ай, весь избит, живого места не осталось… А ты не убегай! Барина почитать надо, а не бегать.

Девушка между тем не испугалась окрика Ульяныча. Она медленно поднялась, посмотрела на собравшихся и вдруг опять бухнулась на колени – на этот раз в ноги Глинке.

– Барин, не погуби! – заговорила она страстно, с глубоким чувством. – Это не он виноват, это я виновата! Прости его, барин!

И он узнал этот чудный голос. Перед ним была Мариула, та самая девушка, что солировала в цыганском хоре во время его недавней поездки в табор.

Утром Юля заявила, что будет перебираться в свою квартиру.

– Спасибо за все, тетя Леля, – сказала она, – я уже в состоянии перейти туда. Поживу там оставшуюся неделю. Только не подумайте, что я собираюсь сидеть и плакать. Я буду искать эти злосчастные ноты. После вчерашнего нашего разговора стала думать – может, и впрямь в нотах причина. Не их ли Даша искала перед смертью? Вряд ли бы она без особой причины вынула книги из шкафа, разбросала по полу… Искала что-то, и скорее всего, эти ноты. Разберу все ее шкафы – и найду.

Разговор этот шел за завтраком, а после завтрака Юля стала собираться.

– Сэнсэя вам оставлю, – сказала она. – Что его дергать туда-сюда, ведь я все равно через неделю уеду, а в самолете не стоит его мучить. Скорее всего, я через полгода вернусь в Смоленск и тогда уж заберу. А пока твоя хозяйка тетя Леля, Сэнсэй, слушайся ее!

Вещей было немного, и Леля даже не стала ее провожать. Занялась своими делами, прибрала немного в квартире. А потом решила, что надо рассказать Потапову про Виктора Ардона – что, скорее всего, от него ноты к Леоновым попали. Возможно, дочка его, Ира, как-то замешана в этом деле?

Потапов взял трубку сразу и рассказом Елены Семеновны очень заинтересовался.

– Надо будет еще с Юлией Петровной поговорить, – произнес он. – А Ирина вообще загадка. Она точно что-то знает, а может, и сама замешана. Я сразу заметил, что она недоговаривает. Ее, кстати, Полуэктов собирается на допрос вызвать. Может, там что скажет.