Книга Потерянная рукопись Глинки, страница 85 – Людмила Горелик

– Он уже сам себя наказал своей глупостью, – ответил Глинка. – Так что наказывать не будем. А что будем делать? – Он недовольно пожал плечами. – Отцу вернем. Однако он от цыганки своей не отвяжется, сколько ни бей, а его со всех сторон будут бить. Погубил он сам себя.

Тут вмешалась Юля. Она шла теперь рядом со взрослыми, прижимая к груди букет.

– Дядя, а что, если дать ему вольную? – спросила она.

– За что ж вольную? За то, что сбежал? – вмешалась мать девочки. – Так у нас все разбегутся. Пусть спасибо скажет, что не наказываем.

– Вольная тут тем более ничего не решит, только хуже может сделать, – добавил Глинка. Он говорил больше для Лизы, которая, в отличие от Юли, свое отношение скрывала, но тоже, как он видел, сочувствовала романтической истории. – Получив вольную, он с цыганкой свяжется. Отец его выгонит. И куда они пойдут без кола, без двора? Только нищенствовать. Да и таборные на него зло затаили, вряд ли так оставят.

– Их надо спрятать! – закричала романтическая Юля. – Давайте их спрячем!

– Жюли, никогда не суди о том, чего не понимаешь, – сделал ей замечание отец. И мать кивнула, поддерживая. Но неожиданно вмешался муж Лизы, Александр Мицкой.

– Ситуация интересная с судебной точки зрения. Как председатель уголовной палаты, имеющий опыт даже и в таких делах, могу сказать, что спрятаться в подобной ситуации можно. Только деньги хоть кое-какие надо иметь, и маловероятно, что крестьянину это удастся.

– А не можем ли мы им помочь? – Лиза рассеянно теребила в руке сорванный у обочины колокольчик. – Может, дать им вольную и пусть живут не в Починке, а, например, в Бобырях? Все ж подальше от табора.

Все с удивлением посмотрели на нее, потом на ее мужа. Тот, немного помолчав, ответил:

– В Бобырях слишком близко. От табора тоже рукой подать, узнают скоро. Если б они подальше могли уйти, то, может, и жили б с божьей помощью.

Тема уже заинтересовала всех. Теперь даже с теоретической точки зрения.

– А если в Шаталово? – спросил Стунеев. – Кстати, я мог бы составить протекцию: хорошо знаю тамошнего управляющего, да и с помещиком знаком. Премилые люди.

– Шаталово – уже лучше, – ответил Мицкой. – С шаталовскими у наших крестьян практически нет связи. Если тихо будут жить, то, может, и не узнают здесь про них.

Они уже дошли до реки. Речка Хмара – неширокая и неглубокая, но очень чистая. Воду из Хмары в Починке пьют, не опасаясь вреда от нее. Рыба в Хмаре тоже хороша.

– Нужно велеть, чтоб выловили свежей рыбы к завтрашнему обеду… – задумчиво сказала Марья Ивановна, любуясь стрекозами вокруг прибрежной осоки. – Напомни, Дмитрий, как вернемся.

Потапов позвонил в час дня. Сказал, что провели экспертизу, результат есть. Голос у него был такой торжественный, что Елена Семеновна даже удивилась: никогда прежде Петрович себя пафосно не вел.

– Что случилось-то? – спросила она в трубку. – Подтвердилось с Бером, да?

– Нет, – ответил бывший участковый, – не подтвердилось. – Голос был при этом счастливый, противоречил сказанному. – Давайте встретимся, не хочу по телефону говорить.

Выглядел он веселым, но смотрел загадочно – будто знал, что удивит.