Книга Мольберт в саду Джоконды, страница 83 – Антон Леонтьев

– Что иначе? – послышался голос его оппонента. – Выстрелишь? Да ты трус, каких поискать. Кто-нибудь поможет мне разнести эту чертову дверь? Или вы все такие же трусы?

Сначала один, а потом другие члены Лиги, сняв маски и сбросив плащи, присоединились к отщепенцу. Похоже, на моих глазах происходила домашняя революция.

Председатель, руки которого начали дрожать, завизжал:

– Всем вернуться на свои места…

– Иначе что? – выступил вперед обладатель сочного баса. – Ты видишь, Лига перестала существовать, потому что она, согласно выдуманным тобой же статутам, должна включать тринадцать членов. Теперь, после того, как мы объявили о своем выходе, их всего десять…

«Девять», – мысленно поправила я. С учетом кончины месье Шахрияра всего лишь девять.

– Значит, – ликующе подвел он итог, – кворума нет и не предвидится, ведь принимать новых членов должны как минимум двенадцать человек, а их нет и не будет. Никогда теперь не будет. И это, согласно статутам, означает одно, и это ты, сестра, как председатель должен знать назубок: если кворума нет на трех заседаниях подряд, то Лига считается распущенной. Вот что вас всех ожидает, идиоты!

Грянул выстрел, причем так неожиданно, что я, как и все прочие, подскочила от ужаса. А потом, практически сразу же, второй.

Бунтарь, схватившись за живот, стал оседать на пол, его подхватил один из его единомышленников. Председатель же, бросив на стол пистолет, запричитал:

– Я не хотел в него попасть. И, вообще, это случайно вышло. Я не знал, что он заряжен.

Ну, типичные отмазки трусливого убийцы. Хотя, если он желавшего уничтожить Лигу субъекта только ранил, то и не убийца.

Но все равно трусливый.

Возникла вселенская паника. Одни бросились к уже лежавшему на полу и хрипевшему, пуская кровавую пену на губах, бунтарю, другие пытались привести в чувство председателя, с которого кто-то стащил носатую маску, и я увидела физиономию растерянного, до смерти перепуганного старика с седой бородой и лысым черепом.

Другие же вопили, причитали, совещались, кого стоит сначала оповестить, полицию или врачей.

Нашелся и умник, который наконец-то разблокировал дверь и первым выскочил из зала заседания. Я, осмотревшись и поняв, что делать мне здесь больше нечего, никем не задерживаемая, вышла прочь.

И, уже переступив порог, почувствовала, как на что-то наступила. Присмотревшись, я поняла – это та самая открытка, которой размахивал теперь уже раненый бунтарь и которая, выпав из его руки, приземлилась у двери, чего, по всей видимости, никто по причине всеобщей паники не заметил.

Коридор так и манил меня, и я, услышав, как тот, кто вышел первым, громко диктует в мобильный адрес, видимо связавшись с полицией или медиками или и с теми, и с другими, поняла: уходить надо прямо сейчас, потому что оставаться на месте очередного преступления опасно.

Хотя бы потому, что полиция явно положит конец активности Лиги Леонардо (или все же Лодырей и Лузеров?), заставит всех присутствующих снять маски и показать документы.

А вот этого делать я совсем не хотела.

Снова взглянув на лежавшую под ногой открытку, я быстро нагнулась, подняла ее и сунула под плащ, от которого следовало избавиться при первой удобной возможности.

Как, впрочем, и от носатой маски с треуголкой.