Онлайн книга «Медальон безымянного бога»
|
– Что? Одна? – Ресторатор задохнулся от возмущения. – Об этом не может быть и речи! Одну я вас никуда не отпущу! Господи, ну что за беспокойная женщина! Ведь опасно же, сами говорили, что у вас вся полиция города на хвосте! – Не отпустите? – Полина смерила его взглядом и вдруг улыбнулась: – Ну, нет так нет, значит, ничего не получится. Налейте-ка мне еще чашку этого замечательного кофе! – С удовольствием! – Илья Борисович завистливо вздохнул: – Вот что значит молодость! Можете что угодно есть, что угодно пить – и все равно спите как ангел! А мне достаточно выпить полчашки кофе – и я всю ночь не сомкну глаз! – Да, Илья Борисович, – проговорила Полина самым невинным тоном, – а что это у вас на щеке? В чем это вы измазались? Наверное, пока готовили своего знаменитого цыпленка? – Где? – Старик потер щеку салфеткой. – Ну что, оттер? – Да нет, только размазали… – Ну, надо же… – Он прошел в ванную и остановился перед зеркалом. – Да где же? Я ничего не вижу! – Извините, это было необходимо! – Полина захлопнула дверь ванной и прежде, чем ресторатор успел понять, что происходит, связала полотенцем дверную ручку ванной с ручкой расположенного напротив кабинета. Илья Борисович попытался открыть дверь, но она не поддавалась – морской узел держал крепко. – Полина, сейчас же выпустите меня! – строго проговорил Илья Борисович. – Пошутили – и хватит! – Извините, Илья Борисович, но мне действительно нужно ехать на эту встречу! – через дверь ответила ему Полина. – И я должна приехать туда одна, это непременное условие! – Полина, сейчас же откройте! Я уже не в том возрасте, чтобы играть в такие игры! В конце концов, как вы можете оставить взаперти старого человека? – Ничего страшного, узел постепенно ослабнет, и вы выйдете на свободу. И потом – вы вовсе не старый! – Полина попыталась подсластить пилюлю. – И в ванной есть все необходимое – вода и все такое прочее… – Хулиганка! – всерьез разозлился Илья Борисович. Но Полина его уже не слышала, роясь в платяном шкафу. Все-таки молодец старик – ничего не выбрасывает! Нашлись сильно поношенные джинсы, искусственно продранные на коленях, и неприметная курточка, чья уж, Полина не уточняла. Напоследок вывалилась черная бандана. Очень удачно, под ней можно спрятать волосы. Вряд ли кто-то узнает Полину, по телевизору ее больше не показывали, в городе случилось много других криминальных событий. «Так проходит слава мирская!» – усмехнулась она на бегу. Полина оказалась права: через пятнадцать-двадцать минут после ее ухода узел на полотенце ослаб, и Илья Борисович сумел выбраться из ванной. Первым делом он бросился к телефону, набрал знакомый номер и, услышав ответ, проговорил: – Она уехала… да, одна… нет, я пытался ее отговорить, но она меня не стала слушать… да, не получилось… куда? В бывший особняк князей Дурново. Это на Арсенальной набережной… Вернувшись домой, я хотел было лечь спать, но вдруг почувствовал странное беспокойство. Я понял, что не смогу заснуть, если прежде не взгляну на мой сегодняшний выигрыш, на медальон, который прежде принадлежал Строцци… Я достал медальон из кошелька, где он хранился, и поднес к свету единственной свечи, освещавшей мою скромную комнату. При неверном, колеблющемся свете старое золото медальона отбрасывало мягкие медовые блики, а лицо, изображенное на его крышке, казалось живым. Казалось, глаза человека смотрели прямо в мою душу, губы словно что-то шептали мне. Что же они шептали? «Открой, открой медальон!» В самом деле, почему не открыть его? Ведь теперь эта вещь принадлежит мне… Я нажал на едва заметный выступ на краю медальона, и крышка откинулась. Комнату наполнил странный, волнующий аромат, как будто я откупорил флакон драгоценных духов или бутылку старого выдержанного вина. Терпкий, дразнящий, удивительный аромат соединял в себе нежный запах цветущих лимонных деревьев и резкую ноту мускуса, благородную амбру и еще что-то, чему не было названия, – может быть, запах тех цветов, что цвели в раю, прежде чем оттуда изгнали нашего праотца Адама… Я с трудом преодолел волнение, вызванное в душе этим ароматом, и заглянул внутрь медальона. В нем не было ничего, что обычно хранят в таких медальонах, – ни миниатюрного портрета красавицы былых времен, ни пряди ее золотых волос, ни засушенного цветка. Только на внутренней стороне цветной эмалью был нанесен странный узор – спираль, сходящаяся от краев к самому центру. Я вгляделся в нее – и мне показалось, что она пришла в движение и начала вращаться, все быстрее и быстрее. Тут я почувствовал, что эта магическая спираль затягивает меня в свою глубину, как водоворот затягивает в пучину неопытного пловца. Я попытался отстраниться, вырваться из этого водоворота, но спираль не отпускала меня, затягивая мою душу все глубже и глубже в самый центр медальона, в таинственную глубину, заключенную в этом удивительном предмете. На какое-то время я утратил представление о времени и пространстве, перестал понимать, кто я такой и где нахожусь, – осталось только чувство стремительного падения в неизмеримую глубину, нет – чувство полета, переполнившее мою душу страхом и радостью. Это ощущение длилось целую вечность – и в то же время всего лишь мгновение. В следующий миг я уже снова осознал себя. Я стоял в своей комнате, держа медальон в руке, но он уже был частью меня, точнее – я был частью его, я не мог существовать отдельно, об этом страшно было даже подумать. И как я жил раньше, когда этот медальон принадлежал Строцци? Подумав о том человеке, который прежде обладал этим медальоном, я почувствовал острую неприязнь, даже ненависть, какой не испытывал ни к одному человеку. Как смел этот жалкий, уродливый человек владеть таким сокровищем, моим сокровищем? Но в следующую секунду я подумал о другом человеке – о том молодом падуанце, на пару с которым мы провернули дельце и завладели медальоном. Что он сказал сегодня? Что мы будем пользоваться медальоном по очереди? Да как он смел… Я спрятал медальон под подушку, лег в постель и почти сразу заснул – и мне снились удивительные сны, полные сказочных существ и восхитительных красавиц. Полина доехала на маршрутке до Арсенальной набережной, вышла возле нового торгового центра и пошла вперед. Вдоль берега тянулись корпуса Металлического завода. Часть из них в девяностые годы прошлого века сдали каким-то коммерческим фирмам, остальные выглядели полузаброшенными. Наконец среди мрачных заводских корпусов, словно белый лебедь среди вороньей стаи, показалось красивое двухэтажное здание с белыми колоннами по обеим сторонам крыльца. |