Книга Операция спасения, страница 2 – Сергей Иванович Зверев

Но все оказалось не так просто, и отношение товарищей к этой ситуации, отсутствие единодушия расстраивало Александра. Особист капитан Сорока однозначно был против всякой связи с советским командованием. Он почему-то был уверен, что «там» не поймут, не поверят. Если советские военнослужащие находятся возле фашистского концентрационного лагеря, то они обязательно предатели и находятся в сговоре с врагом. Нельзя вообще упоминать, где они были, если удастся отсюда выбраться. Почему он так считал, Александр не мог понять. Откуда у советского командира столько недоверия?

А Петр Васильевич молчал и вздыхал. А ведь для Александра как раз Романчук, капитан-пограничник, был примером, непререкаемым авторитетом. Даже больше — надеждой на спасение. А тот молчал и вздыхал. Петра Васильевича и его жену Елизавету понять было можно. Им удалось избежать плена, а вот их дочь Светлана оказалась в лагере Аушвиц. И они не хотят отсюда уходить, пока не освободят дочь. Конечно, мысль освободить всех советских военнопленных казалась заманчивой, но, сколько ни думал Саша Канунников, он никак не мог представить, как с такими силами совершить задуманное. Лагерь хорошо охранялся, он разрастался на глазах. Поляков усиленно отселяли и расширяли зону лагеря, строили новые бараки, используя и старые помещения предприятий.

Мы можем собрать большие силы, сплотить поляков, организовать других противников фашизма. Но сколько на это уйдет времени? Много. Не лучше ли пробраться к своим на восток, ведь Красная армия не разбита, Москва стоит. И там рассказать командирам, что здесь происходит, как в неволе томятся люди, предназначенные к умерщвлению. И тогда Красная армия ударит сюда и освободит и русских, и поляков. Мы сделаем все, чтобы найти и освободить Светлану Романчук, и отправимся на восток, решил молодой лейтенант. И тогда капитана ничего здесь удерживать не будет. Без него трудно справиться, потому что у Петра Васильевича больше опыта, и жизненного, и военного. С ним надежнее. Просто мы больше поможем товарищам, если приведем сюда армию, силу, а не будем сами тыкаться почти безоружные в колючую проволоку огромного лагеря. Но друзья, те, кто с ним сейчас, не все готовы уйти. Значит, и я должен пока остаться и помочь хотя бы тем, кто спас мне жизнь, кто помог мне.

Канунников смотрел из-за дерева на сутулые фигуры узников в полосатых робах, и сердце его снова наполнялось ненавистью. Кто дал вам право возноситься над миром, над человечеством, кто дал вам право убивать, мучить других людей только потому, что они говорят на другом языке, у них другая национальность? Сколько горя Сашка увидел здесь за эти дни. А сколько он успел вынести сам, побывав там, в лагере, выжив чудом. И не меньшим чудом был его побег, когда из десятков узников вырваться удалось ему одному. Но теперь он здесь, с друзьями, у них есть оружие и есть радиостанция — связь с Родиной!

…Когда Канунников вернулся в партизанский лагерь, там уже находился Якоб Аронович. Старый провизор был бледен от усталости и от волнения. Инженеры Николай Лещенко и Сеня Бурсак буквально на руках принесли его в лагерь. И сейчас, сидя в той самой пещере, в которой они изготавливали железный «башмак», все грелись у костра и ждали, когда в котелке закипит вода.