Книга Операция спасения, страница 30 – Сергей Иванович Зверев

— Ух ты! — восхитился Бурсак. — Это что же, всех командиров этому учат или ты сам догадался?

— Всех, Сенька! В обязательном порядке!

Десятилитровой канистры должно хватить, решили инженеры. У мотоцикла расход бензина не такой большой, как у машины, и на 120–140 километров полного бака должно хватить. Чтобы не привлекать в ночном городе внимание немцев громкими звуками мотоциклетного мотора, его откатили и спрятали на опушке, откуда Канунников и должен будет стартовать, когда партизаны захватят деньги.

К двенадцати часам ночи Романчук с Канунниковым и двумя инженерами собрались во дворе полуразрушенного дома рядом с рестораном. Частично во время боев дом пострадал от пожара и теперь стоял пустой, темный, с заколоченными дверными и оконными проемами. Отсюда хорошо было видно и здание ресторана, и его задний выход, где стояла какая-то повозка на больших колесах. В окне слева от входа горел свет, но за шторами видно не было, есть ли кто-то в комнате. Романчук поманил пальцем Баума, которого взяли с собой на случай, если придется общаться с поляками. Был риск, что операция пойдет совсем не по тому плану, который придумали партизаны. Сейчас он Канунникову, например, не казался таким уж безупречным. А если эта дверь, на которую так рассчитывала группа нападавших, вообще заперта изнутри?

— Сашка, мы с Якобом подойдем к двери и проверим, заперта она или нет, — тихо сказал Романчук. — Если возникнет опасность и во двор войдут вооруженные немцы, открываете огонь, и отходим, согласно нашему запасному плану. Если у нас произойдет стычка у двери, прикрываете наш отход до угла дома и уходите по своему маршруту. Ничего не забыл?

— Все помню, товарищ капитан, — машинально по-военному ответил Канунников.

— Хорошо, — кивнул пограничник. — Мы проверяем дверь и отходим. И тогда вы занимаетесь бензином. Все, пошли!

Но все пошло совсем не так, как планировали партизаны. Романчук со старым провизором не успели подойти к двери, как она неожиданно распахнулась и на пороге появился немолодой кельнер^[2] в белом фартуке. Поляк поднес к лицу руку с сигаретой, с наслаждением затянулся и выпустил струю дыма в холодный осенний воздух. По всему было видно, что вечерок в ресторане еще тот и он устал обслуживать посетителей, бегать между столами и решил пару минут отдохнуть. Канунников с инженерами замерли на месте, не зная, что предпринять и как помочь командиру. Но Якоб Аронович быстро нашелся, что сказать.

— Хочу побеспокоить пана, — торопливо заговорил Баум. — Пан должен это увидеть! Для заведения важно, чтобы посетители чувствовали себя хорошо!

— Кто такие? — неприязненно отозвался кельнер, вглядываясь в фигуры двух мужчин, появившихся из темноты. — Чего вы тут шляетесь?

— Пан, там лежит офицер, — стал тыкать пальцем в сторону подворотни Баум. — Он совершенно пьяный, и мне не удалось его разбудить. Будет нехорошо, пан, если возле вашего заведения немецкий офицер проведет ночь на земле.

— Офицер? — кельнер схватился за голову. — Матерь Божья!

Видимо, кто-то из гостей на глазах кельнера все же покидал заведение недавно в состоянии, близком к беспамятству. Поляк сразу заволновался и бросился по ступеням вниз. Но тут стальной кулак пограничника врезался ему в солнечное сплетение, и у кельнера перехватило дыхание, второй удар сбоку за ухо заставил его растянуться на земле, Канунников сразу увидел перекошенное от злости лицо капитана и его отчаянный жест в сторону подворотни и машин.