Онлайн книга «Операция спасения»
|
— Налей мне «Duch Puszczy», — потребовал немец и сел на диван, вытянув длинные ноги в начищенных сапогах. — Устал я сегодня! Может, дух вашей пущи придаст мне силы. — О, Карл, одну минуту! — засуетилась Анна и упорхнула на кухню. И снова желание отравить, зарезать, но нет, надо терпеть, надо помогать своим товарищам. Там же Сашенька внизу, в подвале. Я должна быть сильной! Анна поставила на поднос графинчик «Духа пущи», как часто называют в ресторанах национальный пятидесятиградусный самогон. В народе его чаще называют «бимбер». Еще пара тонких кусочков ржаного хлеба, розетка с утиным паштетом и немного ветчины. Вагнер молча кивнул и сегодня даже не стал заставлять хозяйку пить с ним. Он сам налил себе в рюмку самогона и опрокинул его совсем не по-немецки. Закусывая, глядя на хозяйку слезящимися от крепкого напитка глазами, немец начал рассуждать: — Все вы хотите жить, все. Так устроена природа, что каждый хочет жить. И немцы хотят, и я хочу. А что для этого надо? Пространство! Карл снова выпил, а Анна смотрела на него, стараясь выглядеть как простая баба-дура, пропуская мимо ушей его философию, такую гнусную и грязную. Про пространство, которое нужно освобождать, про туземцев, которым все равно где жить, про их низкие духовные потребности. Много чего плел немец, и его лицо от выпитого становилось все краснее и краснее. И Анна больше всего боялась, что сейчас он, напившись, полезет к ней снова. Но Карл не полез, он посмотрел на часы, нахмурился, плотно сжав тонкие губы, и решительно поднялся с дивана. — Мне пора, пани! Дела, дела… Даже не поблагодарив, не сделав дежурного комплимента, как обычно, эсэсовец ушел. На улице его ждала машина. Анна еще какое-то время стояла у открытой двери, глядя вслед черной машине, а потом ноги перестали ее держать, и она еле удержалась, чтобы не опуститься на пол прямо здесь. Заперев дверь, она кое-как добралась до спальни, но вид кровати, на которой она несколько раз лежала с немцем, вызвал тошноту. Анна вспомнила, что нужно подать сигнал партизанам, что опасность миновала, и она пошла на кухню. Ей хотелось плакать. Как в детстве, разрыдаться в голос, реветь и размазывать слезы по лицу. Но только детства больше не будет, и некому утешить, погладить по волосам, некому шептать успокаивающие слова, целовать мокрые глаза. Влад умер, последний человек, которого она любила, который мог ее защитить. Теперь она одна, и теперь она защищает своих, русских, которые оказались в беде… Ночь прошла спокойно, еще два дня пролетели, прежде чем Янош наконец сообщил, что записку Светлане передали. На листке бумаги он нарисовал схему лагеря и окружающей местности и отметил, где находятся овощехранилища, а где свиноферма, а где птичьи фермы: там разводят кур и индейку. Там же на схеме он показал, где живут работницы этого блока и каким путем их водят на работу. Сашка с ночи устроил себе удобное место в сосняке, наломав веток, чтобы не лежать на траве. Когда открылись ворота и из жилой части блока потянулась небольшая колонна женщин к фермам, он прижал к глазам бинокль. Кто же из них, кто здесь Светлана? А может, ее здесь нет, а может, фашисты нашли записку и… Канунников отогнал эти мысли. Оснований так думать у него не было. Светлана умная девушка, она знает, что опасно хранить такую записку. Но ведь она столько натерпелась, а записка для нее как глоток свежего воздуха, как маячок надежды после месяцев отчаяния. |