Книга Дети Антарктиды. Лед и волны, страница 159 – Даниил Корнаков

И вдруг пришелец взмахнул лапой возле ее головы, тихо, словно мечом. Ее обезглавленное туловище упало наземь, а голова покатилась по асфальтовой дорожке и, обернувшись к нему, остановилась возле бордюра.

Он запомнил выражение ее лица в этот миг. Она была не напугана, вовсе нет, на лице застыло выражение непонимания. Что случилось? Почему я не чувствую тела?

Чувствовала ли Медуза Горгона нечто подобное, когда Персей отсек ей голову?

Мама… Мамочка… Мама!

Видения прошлого, подобно кинофильму, возникшему перед глазами, растворились в мгновение ока, когда сверху донесся тяжелый грохот и жужжание.

Все разом повскакивали с коек.

Клацнули затворы винтовок, прогремели сотни лежавших пуговиц в металлической коробке.

Все взгляды команды как один устремились к потолку наряду с дулами винтовок.

— Тс-с! — Матвей поднес указательный палец к губам и шепотом произнес: — Ни звука.

Команда затаила дыхание.

Сверху донесся жуткий скрежет. Казалось, что огромные когти царапают по металлу.

Тихон в ужасе прижался к стене, будто желая раствориться в ней, лишь бы не находиться здесь.

— Это он? Жук? — задыхаясь от страха, в панике бормотал он.

— Заткнись! — громким шепотом велела ему Арина, пригрозив кулаком.

Мерзляк стал перемещается по палубе. Звуки его шагов напоминали стук крупных капель дождя по жестяной крыше, только куда более низкие и тяжелые. Взгляды команды хаотично бегали от одной части потолка к другой, будто в надежде угадать, в какую именно сторону передвигается существо.

Внезапно послышалось щелканье, так знакомое уху Матвея. Звуки нарастали, становились чаще, а затем стали сбавлять темп.

Капля пота стекла с его лба и попала в глаз. Он не пошевелился, не позволив себе даже моргнуть. Палец все еще был прижат к губам.

Шаги мерзляка становились громче и отчетливее. Вероятно, он стоял прямо над их головами: вынюхивал, изучал, вслушивался…

И вдруг в кубрике послышался грохот. Отступающий к стене Тихон, не отрывая глаз от потолка, невзначай локтем задел коробку с пуговицами. Сотни пластиковых и железных кружков попадали на пол, создавая звук, похожий на множество маленьких бубенцов, а вместе с ними лязгнула и упавшая следом металлическая коробка для их хранения.

Дыхание замерло. Сердце бешено колотилось. По телу пробежали холодок и дрожь.

Мерзляк защелкал с новой силой, и через мгновение раздался громкий удар, эхо которого разнеслось по всему кораблю. Существо пыталось проникнуть внутрь.

— К стене, к стене! — велел Матвей, указывая в противоположную сторону кубрика, где лежал Вадим Георгиевич.

Все разом образовали живую стену и прицелились.

— Надя… — обратился сержант к подчиненной.

— Уже…

Прогрессистка достала из-под койки ту самую огромную снайперскую винтовку и коробку с патронами.

Сверху раздался скрип металла, а затем режущий ухо скрежет. Мерзляк прорвался в надстройку и теперь, быстро перебирая конечностями — от этого звука сердце уходило в пятки — и без конца щелкая, стремительно спускался по лестнице к люку, ведущему в кубрик.

— Живее, живее! — подначивал сержант Надю.

Она разложила сошки, положила винтовку на стол и зарядила ее гигантским патроном размером с два средних пальца и прижала приклад к плечу.

В это мгновение люк кубрика согнулся, как лист бумаги, от сильнейшего удара, а через секунду отлетел полностью.