Книга Дети Антарктиды. Лед и волны, страница 83 – Даниил Корнаков

Или порой он ел совершенно сырую рыбу и даже не морщился, а кости сплёвывал на пол, как шелуху от орехов.

Но на эти странности исландца вскоре перестали обращать внимание, поскольку за минувшие три года он успел снискать среди собирателей славу отличного капитана. Я очень удивлён, что ты ничего о нём не слышал.

Увы, совсем скоро эти чудачества материализовались в безумие. И, к сожалению, повод для этого у него был.

В марте прошлого года Лейгур прибыл с очередного успешного рейда и узнал о несчастном случае, произошедшем в гараже, где работала его жена. В тот день было решено заменить двигатель одного из вездеходов. Чтобы поднять его, Вульф Кольтер (тот самый, чей труп я нашёл почти год спустя) воспользовался гидравлическим подъёмником и по неосторожности уронил весивший почти тонну двигатель на голову бедняжке Сольвейг.

Да, старина, её буквально раздавило в лепёшку.

Зная непредсказуемый характер исландца, мы с парнями были готовы ко всему, в том числе и к его возможной попытке расправиться с Вульфом, который себе места не мог найти после случившегося. Но Лейгур, к моему тогдашнему удивлению, отреагировал на гибель жены спокойно, хоть и не без присущей ему странности. Он завернул в одеяло то, что от неё осталось, и, несмотря на похолодание, пешком отправился к Эребусу. Вернулся оттуда только спустя три дня, по всей видимости, где-то похоронив жену.

Тем не менее, мы с ребятами продолжали оставаться начеку, даже когда наступила зима. Но вот прошёл месяц, два, три, а там и вся зима осталась позади — Лейгур вёл себя как ни в чём не бывало.

Затем я отдал приказ оставить его в покое, решив для себя, что он всё же не настолько глуп, чтобы мстить. Тем более, учитывая обстоятельства: в конце концов, это был несчастный случай. К тому же у Вульфа имелась маленькая дочка, и даже такой чудак, как Эйгирсон, не стал бы отнимать у неё единственного кормильца и родного человека.

Да, Матвей, ещё совсем недавно я был вот таким наивным и доверчивым дураком, хоть и прошёл сквозь бесчинства и грязь на «Палмере». Впрочем, та история заслуживает отдельного разговора.

Ну, а я продолжу рассказ про нашего убийцу.

Для всех стало неожиданным внезапное появление Лейгура в «Берлоге», где он стал выпивать с другими собирателями, рыбаками и капитанами. Исландец наведывался туда каждый вечер, тратил кучу ватт и угощал всех, кто только пожелает. А я, в очередной раз по своей наивности, счёл это положительным знаком, решив, что его скорбь, длившаяся в гордом одиночестве долгие шесть месяцев, подошла к концу. Что выпивкой и наркотиками он просто пытается разбавить её осадок, оставшийся на дне.

Как бы не так.

Не знаю точно, что произошло в тот день, но Лейгур до полусмерти избил одного из китобойцев, будучи вусмерть пьяным. Бросился на него, как озверелый, и колотил по лицу до тех пор, пока его не оттащили три здоровых мужика. Наверное, ещё пара ударов, и бедняга Шон, так зовут китобойца, отправился бы к праотцам.

Ты скажешь, что после случившегося мне следовало бы надолго посадить этого ублюдка под замок, и дело с концом. Ох, Матвей, старина… Вернись я на три месяца пораньше, я бы так и сделал. Но, увы, во мне взыграла жалость к этому, как мне тогда казалось, человеку. Да и отчасти я понимал его. Сам знаешь мою историю, дружище: мне тоже когда-то не повезло стать вдовцам.