Книга Дети Антарктиды. На севере, страница 83 – Даниил Корнаков

— Я же… — Прогрессистка чуть ли не задыхалась. — Я же просила никому не говорить! Зачем ты это сделала⁈

— Ребенка? — Растерянный взгляд Маши метался от одного к другому. — Какого ребенка?

— Они все равно узнали бы совсем скоро, — уверенно ответила Арина, слегка выпятив подбородок. — Прости, но я не вижу смысла скрывать очевидного, Надь.

— Это не тебе решать, понятно? Никто из них не должен был… — голос ее сорвался, она села на скамейку и спрятала в руках лицо.

— Постой… — Маша подошла к Наде и протянула к ней руку. — Ты что, беременна⁈

Надя кивнула, падающие на землю слезы блеснули оранжевым огоньком костра.

— Боже… — лишь пробормотала Маша и села напротив нее на одно колено, осторожно положив руку на ее плечо. Она помедлила мгновение, видимо подбирая слова. — Когда ты узнала об этом?

Растрепанная челка волос закрыла глаза Нади, мешая разглядеть ее как следует.

— Еще на том заводе у Медвежьегорска, когда меня стошнило. А до той поры у меня была задержка почти в две недели.

— Почему ты все это время молчала?

— А что бы это поменяло, а? — Она хлопнула себя по животу. — Расскажи я вам, он что, внезапно исчез бы? — Слезы вновь наворачивались на ее глазах, но слезы эти были не столько из-за горя, сколько от гнева. — Мы и так на волоске, ходим по лезвию бритвы и лезвие это с каждым днем лишь острее. Вот и Домкрат умер, а с ним и тот крохотный шанс выбраться отсюда. Или вы все забыли, что он мог как-то починить один из электромобилей, который доставил бы нас обратно к кораблю? У нас и без того хватает проблем, и проблема внутри моего пуза наименее важная!

Все уставились на Надю, но от ее вида резало в глазах.

Внезапно Маша коснулась плеча Нади и крепко его сжала и поднесла ладонь к ее лицу.

— Знаешь, не будь ты беременна, я отвесила бы тебе такую больную пощечину, на которую только способна вот эта вот костлявая рука. Быть может, хоть это отрезвило бы тебя. — Голос ее звучал резко и властно. — Немедленно перестань истерить и терять надежду, ясно тебе?

— Надежду? Да какая к черту…

Вторая рука — та самая, которая должна была послужить оплеухой, — грубо опустилась на второе плечо Нади.

— Помолчи и слушай сюда. — Маша смотрела прямиком в глаза Нади, словно пытаясь ее загипнотизировать. — Хочешь ты этого или нет, но теперь ты — мать. И главная обязанность матери это думать о заботе своего ребенка, поняла? Этой истерикой ты делаешь хуже не только себе, но и ему. Он это чувствует так же, как и ты. Поэтому я прошу тебя… нет, я приказываю тебе взять себя в руки. — Маша ослабила хватку и на этот раз взяла руки Нади в свои. — Надя Соболева, которую я знаю, никогда не сдавалась и боролась до конца. Нам сейчас нужна Надя Соболева, а не сопливая истеричка, хорошо?

Надя сохраняла молчание.

— Хорошо? — тверже спросила Маша.

— Да, хорошо, — прозвучал в ответ едва различимый шепот.

Маша кивнула, поправила прилипшую ко лбу прядь черных волос и поцеловала ее в лоб.

— И в твоем пузе не проблема, а жизнь, Надя. — Она повернулась к остальным, кучкой собравшимся у костра. — Жизнь, которую каждый в этом отряде будет оберегать так же, как и собственную.

Никто не возразил. Даже единоличный Юдичев по привычке не пробормотал тихий протест, а всего лишь в очередной раз перевернул мясо.

— Надя, — обратился к ней Матвей.