Книга Воспитание бабочек, страница 134 – Донато Карризи

– Почему пришел ты? – спросила она, полагая, что его прислали другие глюки.

– Вообще-то, никто не хотел идти, и мы тянули жребий, – признался Рик. – Одевайся понаряднее, я поведу тебя на аперитив в пафосное место, где есть дресс-код.

Убедил Серену не непререкаемый тон, а вид его босых ступней под синими брюками.

* * *

Риккардо по прозвищу Рик обожал смущать людей. Своей миссией он считал вразумлять тех, кто понятия не имеет, каково это, когда в твою заурядную жизнь внезапно вторгается горе. Его босые ноги служили всем наставлением: «Никогда не жалуйтесь и наслаждайтесь нормальностью, скукой и серыми буднями, пока можете».

– Ну сбежала ты от него, и что? – осведомился он, потягивая «Ширли Темпл». – Честно говоря, не вижу трагедии.

Они сидели за столиком в баре «Армани Бамбу» в окружении неимоверно элегантных, красивых и самодовольных посетителей. Рик и Серена были единственными, кто пил безалкогольные коктейли.

– Я не хотела от него сбегать, я хотела исчезнуть, – с излишней горячностью уточнила она.

Возможно, реакция была слегка подростковой, но ей было все равно.

– Не делай из него божество, – отозвался Рик. – Твой профессор – такой же человек, как мы с тобой: он срет, ссыт, рыгает и пердит.

– Прекрати называть его моим профессором! – возмутилась Серена. – К тому же он вообще не пердит.

Оба рассмеялись.

– И потом, я не хочу, чтобы это случилось со мной снова, а потому предпочитаю держаться за своего кота и свою рутину, – продолжила Серена.

– Послушай, – сказал Рик. – Я много лет изводил себя из-за того, что произошло с Филиппо. Бесконечно анализировал, задавался вопросом, в чем ошибка. Он утонул на глубине пять сантиметров, понимаешь? Пять сантиметров. А ведь ему было уже два года. Упав в надувной бассейн, он мог подняться самостоятельно. Так как же такое возможно?

Серена не нашлась, что ответить, да и никто не нашелся бы.

– И все же это произошло, – подытожил Рик.

Помимо нелепых обстоятельств смерти сына, этому человеку приходилось мириться еще и с тем, что в ней не было никакой логики.

– Все, что с нами происходит, неслучайно, – заявил ее друг. – Это результат цепочки предшествующих событий. Человеку свойственно думать, что главное – важные жизненные решения. Но мелочи решают больше. Так что причины, по которым мой сын утонул, восходят к тому времени, когда его еще не было на свете. Если бы до его рождения я в один прекрасный день на прогулке повернул направо, а не налево, если бы однажды во вторник надел носки другого цвета, если бы заказал в ресторане бифштекс вместо гамбургера, если бы в определенный момент не чихнул… может быть, этого бы и не случилось.

Серена вздохнула:

– И при чем тут я?

– При том, что я понял это, когда ты рассказывала в группе о романе твоего профессора.

– Эффект бабочки, – сообразила она.

– Не знаю, достаточно ли его, чтобы объяснить смерть моего сына, но это уже кое-что, – добавил Рик. – И в последнее время у меня даже получается раньше засыпать по ночам.

– Что же мне, по-твоему, делать? – спросила Серена, стремясь найти какое-то решение.

– Меня никогда не беспокоило, что я не могу вернуться назад и изменить хотя бы одну из этих мелочей, – ответил Рик. – Больнее всего – когда я смотрю на тех, кто отличается от нас с тобой. – Он указал на окружающих. – Все думают только о риске умереть, но не осознают, насколько опасно жить.