Книга Воспитание бабочек, страница 60 – Донато Карризи

Адоне Стерли был переплетчиком. Его бережные руки словно двигались в такт нотам струнного концерта, передаваемого по портативному приемнику.

Серена наблюдала, чувствуя себя идиоткой. Пес, который в прошлый раз бросился на нее в темноте, повалив навзничь, смирно подошел и лизнул ее ладонь. Хотя она и окрестила его черным дьяволом, он был гораздо ласковее, чем кот Гас, с которым она делила квартиру в Милане при жизни Авроры. Серена погладила морду животного, как бы принимая его извинения.

Тем временем Стерли закончил приклеивать обложку к голым страницам.

– Русская литература, провансальские поэты, латинская и древнегреческая классика, биографии, исторические романы, криминальные детективы, научная фантастика, – вкратце перечислил он, указывая на книги, хотя Серена не спрашивала.

Голос у него был теплый и звучный.

– Подержанные книги? – спросила Серена не потому, что ей было интересно, а просто чтобы поддержать разговор.

– Потерянные, – поправил ее Адоне Стерли.

– А какая разница?

– Люди их где-нибудь забывают, и кто-то приносит их ко мне. При необходимости я их восстанавливаю. И эти книги возвращаются в мир.

Потерянные книги. Ей понравилось это определение. В нем было что-то романтичное.

Сам Стерли теперь тоже казался другим. Серена вспомнила взгляд пиромана на фотографиях, сделанных при арестах. В шестнадцать лет он выглядел как взрослый. Но сейчас отсветы пламени в его глазах уже угасли. Бывшему поджигателю было около пятидесяти, бороду он сбрил, и каждое его движение было спокойным и размеренным.

– Простите, что несколько дней назад я забралась сюда, как грабительница, – сказала Серена. – В свое оправдание могу только сказать, что хижина показалась мне необитаемой. Я ни за что бы не вошла, если бы заметила дым из трубы, – добавила она.

– Я использую только растительный клей, – произнес мужчина, указывая на содержимое кастрюли на плитке. – Варю его сам.

Серена сначала не поняла, какое отношение это имеет к незажженному камину, но затем догадалась, что он имел в виду. Разумеется, из-за судебного запрета Стерли не мог держать в доме ни спичек, ни зажигалок, а также пользоваться легковоспламеняющимися жидкостями. Именно поэтому клей не был химическим, а в камине не горел огонь.

Она подошла к верстаку.

– Господин Стерли, вы, вероятно, задаетесь вопросом, почему я вернулась.

– Адоне, – отозвался он: уточнил, как лучше его называть, но от работы не отвлекся.

– Адоне, – повторила Серена. – В версии о пожаре в шале есть белые пятна, а я полагаю, что ты разбираешься в этой теме, как никто другой.

Стерли молчал, прижимая к страницам только что приклеенную обложку кончиками пальцев в перчатках. Серена продолжила:

– Задняя дверь шале не была заперта, но, возможно, ее забыла закрыть одна из воспитательниц – она выходила покурить по ночам. Но как объяснить, что мансардное окно в комнате моей дочери было открыто, когда на улице было минус восемнадцать градусов и шел снег?

Мужчина сохранил невозмутимый вид даже после этого откровения. У Серены возникло ощущение, что он вообще ее не слушает. Вероятно, Адоне Стерли не привык ни принимать гостей, ни разговаривать с кем-либо, кроме разве что своего пса.

Но она еще не готова была сдаться.

– Судебные и страховые эксперты согласны с полицией и пожарными: по их мнению, причиной возгорания стал несчастный случай.