Книга Горькая истина, страница 125 – Шанора Уильямс

– Пожалуйста, Джолин, – упрашивает Бринн.

Со вздохом поворачиваюсь к Сэму:

– Принеси что-нибудь, чтобы разрезать трос.

Сэм быстро отыскивает старый ржавый нож и начинает резать эластичный трос, которым Бринн привязана к стулу. Освободившись, она тут же встает и спешит прочь из комнаты. Следую за ней, а Сэм остается в комнате с Шавонн.

Доминик снова лежит на полу. Когда Бринн приближается, он едва заметно приподнимает голову. Попытка слабая, но это ему удается. Бринн подходит к нему сзади и, поднатужившись, поднимает его вместе со стулом. Прижимаю ладонь к губам. Грудь Бринн бурно вздымается, когда она смотрит на человека, сломавшего ей жизнь.

Проходят секунды, а она лишь молча взирает на Доминика. Беспокойно топчусь на месте и поглядываю в окно: полиция вот-вот будет на месте.

– Бринн?.. – бормочет Доминик, и его глаза открываются шире.

В комнате темно, но я вижу, как на ее глаза наворачиваются слезы. И вдруг по дому разносится пронзительный вопль. Бринн с размаху бьет Доминика кулаком в лицо. Он вскрикивает.

– Это тебе за Шавонн! – орет она и лупит его опять, настолько сильно, что кровь у него из носа льется с новой силой. – А это за то, что ты чуть меня не убил, подлый, тупой мерзавец! – продолжает кричать Бринн. – Я бы тебя на месте прикончила! Мне терять нечего, ты все у меня отнял!

Доминик хнычет, кровь капает на его рубашку, пачкает трос, которым он примотан к стулу. Бринн делает шаг к нему, почти вплотную, и Доминик вздрагивает, но она больше не пытается его ударить. Вместо этого Бринн наклоняется, приблизив губы к его уху.

Под доносящийся издали вой сирен она произносит:

– Надеюсь, ты сгниешь в тюрьме, Дом. А когда подохнешь, дьявол ухватит тебя когтями за горло и сунет мордой прямиком в адское пламя. Пусть он сожжет твою душу дотла, когда поймет, что ты даже ада недостоин.

Бринн отступает на шаг, и я подхожу к ней.

– Хватит, пошли, – шепчу я. – Ты должна вернуться в спальню.

Будто очнувшись, она кивает и поворачивается ко мне. Обратно она идет по доброй воле, и все же я на всякий случай следую за ней.

Сев на пол в углу, Бринн объявляет:

– Свернусь здесь калачиком и сделаю вид, что я без сознания.

– Хорошо, – шепчу я, направляясь к двери, и вдруг она окликает меня:

– Джолин…

Замираю и оглядываюсь:

– Да?

– Скажи честно, зачем ты мне помогла?

Разворачиваюсь к ней всем корпусом, хотя вой сирен раздается все громче. Полиция приедет с минуты на минуту.

– Пойду развяжу Доминика, – тихо произносит Сэм.

Когда он выходит, набираю полную грудь воздуха и резко выдыхаю. Бросаю взгляд на дрожащую, заплаканную Шавонн, затем смотрю в глаза Бринн.

– Потому что в тебе я узнаю себя. Передо мной девушка, которая раньше любила жизнь, но та ее изрядно потрепала, и теперь этой девушке трудно снова встать на ноги. – В горле у меня пересыхает, и я сглатываю, а Бринн вытирает слезы тыльной стороной ладони. – Мы обе плывем против течения. Нас то накроет волна, то укусит акула, но мы не сдаемся, потому что знаем: где-то нас ждет тихая гавань. Мы плывем дальше, мечтая найти место, где сможем жить спокойно. Вот тебе и вся причина, Бринн. Я тебя понимаю.

Бринн всхлипывает, а Шавонн опускает голову. Слеза катится у нее по щеке.

– Дальше будем придерживаться плана. Дадим те же показания, что и собирались, ладно? – говорю я. – В этом смысле ничего не изменилось.