Книга Горькая истина, страница 68 – Шанора Уильямс

«У меня есть люди, которые по моему поручению решают разные проблемы, – продолжил Уинтон, снова завладев вниманием Доминика. – И если мне будет нужно, чтобы кто-нибудь исчез, так и случится. А я буду ни при чем». Уинтон буквально пронзил Доминика взглядом, будто в самом деле видел его насквозь: и быстро бьющееся сердце, и прочие органы, и все до единой мысли в голове.

А потом Уинтон так же резко принял невозмутимый вид и посоветовал: «Попробуй пирог с бататом. Очень вкусный».

Слова Харта не давали Доминику покоя: «И если мне будет нужно, чтобы кто-нибудь исчез, так и случится. А я буду ни при чем».

Боаз может устроить так, чтобы человек пропал без следа. Тем более Хьюстон находится недалеко от Нового Орлеана. Когда телохранитель мистера Харта выследил парня, укравшего кошелек, Доминик сохранил в телефоне номер спасителя. И теперь набрал его.

…Несколько часов спустя Доминик, меривший шагами комнату, замер: он услышал, как хлопнула дверца машины. Доминик подбежал к окну и выглянул во двор. Там стоял Боаз, огромный, похожий на черную гору, и смотрел на дом. За спиной у него был черный пикап «шевроле». Уже рассвело, и Доминик испытал облегчение при мысли, что коттедж окружен деревьями.

Раздался стук в дверь, и Доминик кинулся открывать. Боаз вошел внутрь, даже не взглянув на него. Доминик заметил, что наемник в бахилах и перчатках. Шляпа Боаза была низко надвинута на лоб.

– Где оно? – спросил Боаз.

«Оно»? Доминик не сразу сообразил, что Боаз имеет в виду Бринн.

– В спальне. Наверх и налево.

Боаз отвернулся и направился к лестнице. Доминик последовал за ним, и, когда они вошли в комнату, Боаз перевернул Бринн и прижал два обтянутых перчаткой пальца к ее шее, проверяя пульс:

– Слабый пульс есть. Она жива.

– Что?!

Доминик побледнел. Он успел убедить себя, что Бринн мертва. Она не сдвинулась с места ни на дюйм. Доминик думал, что… А впрочем, он ведь не проверял. Он просто оставил Бринн в спальне, а сам ушел в кабинет ждать Боаза. На деревянный пол натекло столько крови, что Доминик был уверен: Бринн погибла. Кровь запачкала ковер, и его бежевый край стал бурым.

Послышалось какое-то жужжание, и Доминик бросил взгляд на столик у стены. Там возле стопки бумаг лежала сумка Бринн. Покосившись на Доминика, Боаз направился к сумке, запустил туда руку в перчатке, достал смартфон, нажал кнопку, выключая его, и сунул обратно внутрь.

– Значит, она жива? И что мне, черт возьми, теперь делать? – буркнул Доминик.

Не удостоив его ответом, Боаз выпрямился и тяжелой походкой вышел из комнаты. Громко топая, он спустился по лестнице, а Доминик, обогнув лужу крови, побежал следом.

– Ты куда? – спросил он, догнав Боаза.

Снова промолчав, тот направился к машине, влез внутрь и завел двигатель.

Доминик выругался. Он решил, что Боаз сбегает. Бринн жива. Придется выкручиваться самому. Отъехав подальше задним ходом, Боаз развернул машину кузовом в сторону крыльца. Потом припарковал ее под углом так, чтобы передняя часть пикапа загораживала дверь. Затем Боаз вылез из кабины, протиснулся между пикапом и одной из колонн на крыльце и снова вошел в дом.

– Жди здесь, – велел Доминику Боаз и поднялся по лестнице.

Доминик стоял в прихожей. Сверху доносились громкая возня и стук. Что Боаз там делает – передвигает мебель? Доминика так и подмывало пойти наверх, чтобы увидеть все своими глазами, но он знал: лучше не высовываться.