Книга Дело о демоническом коте, страница 15 – Лариса Куницына

— Ей кто-то угрожал, может, были какие-то письма или скандалы?

— Ничего такого, ваша милость. Госпожа Анриет никогда не корчила из себя недотрогу, но при этом имела собственное достоинство. Она сама выбирала, кого принимать, а кого нет. И это всем было известно. О ней много судачили, дамы ей завидовали, некоторые ревновали к ней своих мужей, но ей не было до этого дела. Последнее время она была весела и часто говорила мне, что скоро её жизнь изменится.

— Что она имела в виду?

— Не знаю точно, но, кажется, она собиралась замуж. Она не говорила мне об этом.

— Было ли что-то странное в последнее время? — спросил Марк, снова взглянув на портрет. — Она чего-то боялась, о чём-то тревожилась, может, на кого-то сердилась? Её поведение как-то изменилось?

— Пожалуй, нет. Она всегда пребывала в ровном расположении духа, а теперь часто улыбалась своим мыслям и… разве что… Да, кое-что странное было. Знаете, порой мне казалось, что она слегка… сошла с ума.

— Почему? — Марк обернулся к горничной.

— Ну, понимаете, она вдруг могла замолчать, прислушиваясь, и на её лице появлялось такое сердитое выражение. Она говорила: «Опять этот кот! Как мне надоели его вопли!» Но я не слышала никаких воплей! Она требовала, чтоб я нашла этого кота, который пробрался в дом и изводит её тем, что без конца мяукает и дерёт когтями панели. «Выбрось его прочь!» — кричала она. Но в доме не было никаких котов! Мы несколько раз обыскали всё, и даже прошли по улице, расспрашивая соседей. Только у матери господина Марена есть кошка, но она совсем старая и не выходит из дома. Причём лай, доносившийся из псарни кавалера де Турона, госпожу никак не тревожил. Она всё чаще твердила о коте, которого никто не видел. А потом… — женщина взглянула на Марка, и тот заметил, как расширились от ужаса её зрачки, — когда она умерла, на её руках были такие ужасные длинные царапины, словно от кошачьих когтей. Мог ли это быть призрак, который охотился за моей госпожой? Она умерла так внезапно. И её ногти потемнели. Ещё накануне они были розовые, потому что она полировала их щёточкой, втирая порошок из красной яшмы. Я стараюсь не думать об этом, но едва наступает ночь, мне снова вспоминаются её слова о том, что где-то в доме орёт кот.

— Не принимала ли твоя госпожа какие-нибудь снадобья? — на всякий случай спросил Марк. — Может, она пила какие-то лекарства или настойки?

— Она пила только воду и вино, которое тоже разбавляла водой, — ответила женщина.

— Кто-то чужой входил в дом? Может, торговец или ремесленник, чтобы что-то починить?

— Нет.

— А гости? Кто-то навещал её последнее время?

— Кроме того купца, здесь бывали только другие господа. Она не устраивала званых вечеров, и приглашала их по одному в ответ на их письма с просьбой принять его, к которым они прилагали подарки. Она могла отказать и вернуть подношение, или посылала ответное письмо, в котором указывала, когда ждёт визита. Последнее время здесь появлялись секретарь магистрата господин Бурже, сын бывшего коменданта крепости Грегуар де Ремо и… — она замялась и бросила смущённый взгляд на стоявшего рядом с Марком Рауля.

— Да, не так давно его светлость навещал её и провёл здесь ночь, — пожал плечами тот. — Это иногда случалось. Госпожа баронесса считала, что пусть он лучше ходит сюда, чем к девицам с окраин.