Книга Диктиона и планета баларов, страница 91 – Лариса Куницына

— Послушай, старик… — произнёс он, поднимаясь и стряхивая песок. — Запиши всё, что ты узнал, в отдельный свиток. Все легенды, слухи, всё, что вычитал в свитках, которые нашёл здесь. Я приеду через несколько дней и заберу его, чтоб обдумать всё во Дворце.

— Я сделаю всё, мой король! — с жаром воскликнул старый балар,

«Ну вот, хоть кто-то относится ко мне не слишком плохо, — подумал он, посмотрев в чистые розовые глаза. — Это хорошее начало». Он кивнул на прощание и поднялся наверх. Возле входа в пещеру стояла его парадная колесница, запряжённая тройкой огромных неповоротливых драконов. На месте возницы стоял Милдок. Он нетерпеливо пританцовывал в ожидании своего повелителя.

— Это ещё что? — проворчал король, с недовольством глядя на пышущих жаром рептилий. Он вспомнил, что сказал слуге, где искать его в случае крайней необходимости.

— Вот! — воскликнул Милдок. — Церемониймейстер Элса спрашивал, куда вы уехали, но вы приказали не говорить, и я не сказал. Тогда он велел взять парадные одежды и пригнать вам колесницу.

— Зачем? — перебил король.

— Вам нужно вернуться в столицу, потому что князь Чес сообщил, что ведёт пленных бунтовщиков князя Броста и к полудню будет здесь.

— Не было печали, — пробормотал король, бросив взгляд на солнце, зависшее в зените. Потом легко вскочил рядом с мальчиком на колесницу и, забрав у него повод ведущего дракона, лихо свистнул. Оторопевшие на какое-то мгновение парадные чудовища сорвались с места и понеслись по красной пустыне к городу короля. А следом привычно запыхтела весёлая тройка скоростных драконов, как пушинку влекущих лёгкую колесницу.

II

К отчаянию Элсы, он опять пренебрёг пурпурным плащом и начищенной медью традиционного наряда. Он не въехал торжественно со стороны Дворца, а влетел в город по королевской дороге. Его драконы, запыхавшиеся и изумленные собственной прытью, дышали едва не пламенем, а он на огромной, украшенной золотом повозке, казался совсем не величественным. Он выглядел хрупким и изящным, как древняя статуэтка, с медным телом, окутанным белыми лепестками лёгкой туники. С ним рядом стоял этот дурачок Милдок и едва не визжал от восторга. И это был военный король баларов, ехавший навстречу своим поверженным врагам! Но какое там навстречу! Он ехал, обгоняя молчаливую колонну устало бредущих пленных, окружённых двойным кольцом охраны. Он молча смотрел на их опущенные плечи и сумрачные лица. И, — где это слыхано! — на его лице явно читалось сострадание. Его брови мучительно сдвигались, а по скулам ходили желваки. Его пальцы сжимали повод так, что белели ногти, а сердце замирало от отчаяния, ища срочного разрешения этой недопустимой ситуации.

Никто не заметил выражения его лица, потому что пленные были слишком измучены, охрана слишком сосредоточена, Милдок слишком восхищён быстрой ездой, а балары, выбравшиеся из подземных нор, чтоб поглядеть на проигравших, слишком увлечены зрелищем. А Элса, вышедший на ступени Дворца, чтоб встретить повелителя, был слишком опечален нарушением этикета.

Он подъехал к дворцу и спрыгнул с колесницы прямо на ступени лестницы. Он бросил мрачный взгляд на столпившихся на площадке для знати придворных аристократов, отмахнулся от Элсы, пытающегося хотя бы накинуть ему на плечи плащ, и, поднявшись на предназначенную для него площадку, замер, глядя на приближающееся море склонённых голов и слушал заунывную мелодию, которую вызванивали тяжёлые цепи. Забытую мелодию, от которой начинали ныть стёртые когда-то в кровь запястья. Он уже справился с бурей в душе и натянул на лицо привычную бесстрастную маску, но мысли его были направлены всё туда же: как прекратить то, что он видит, и изгнать из ушей тоскливый стон бряцающего железа.