Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 26 – Лариса Куницына

Гаррет кивнул. В конце концов, и он с самого начала склонялся к той же мысли, но просто пытался утешить себя. Спрятать голову под крыло. Он был дипломатом, а не героем. И ему не хотелось верить в то, что он угодил в такую передрягу.

— Но что же тогда произошло? — тихо спросил он. — Кто этот человек? Как он сумел пройти в Храм? И зачем нас здесь заперли?

— Мы всё узнаем в свой черёд, — так же тихо произнёс Локар.

В узкой тёмной камере, едва освещённой маленьким фонариком, висевшим над дверью, воцарилась тяжёлая тишина. Сколько это длилось, неизвестно, но неожиданно из-за двери послышались голоса, а потом скрежет отодвигаемых засовов. Узники настороженно смотрели на открывающуюся дверь и на тех, кто вошёл в их камеру.

Их было двое. Первый, тот самый, что привёл их сюда. Теперь, когда на нём не было красной мантии, все сомнения отпали. Это был ормиец, высокий и мускулистый. На нём были узкие брюки и куртка цвета хаки, широкий кожаный ремень и высокие сапоги. На поясе кобура с тяжёлым мощным бластером. Типичный наёмник из повстанцев, если не обращать внимания на две необычные детали: старинный тонкий меч с нефритовой рукояткой, висевший на перевязи в тёмных деревянных ножнах, и слишком спокойное выражение лица.

Второй был почти полной его противоположностью: невысокого роста, хрупкий, похожий на красивого, избалованного юного пажа, с ярко-рыжими вьющимися локонами и нежным женственным лицом. Этот второй был ухожен, одет в облегающие брюки и куртку изумрудного цвета, гармонирующего с цветом его огромных зелёных глаз, и высокие сапоги с окованными позолоченной сталью носами. Его тонкую талию охватывал широкий кованый пояс, украшенный позолотой и зелёной яшмой, на котором висели короткие ножны боевого меча. На его плече, покрытом кожаным наплечником, сидел большой чёрный филин с ярко-рыжими подпалинами.

Они вошли и остановились у дверей, глядя на пленников. Граф Гаррет невольно поёжился под их взглядами, но вдруг заметил на поясе рыжего короткие золотые ножны в форме рыбки, и в его душе блеснула надежда.

— Вы алкорец, — проговорил он, в упор взглянув в прозрачные изумрудные глаза незнакомца. — Вы рыцарь. Я вижу это! И как рыцарь, вы не позволите причинить зло графу крови и верному слуге Великого Тирана!

Для большей убедительности он говорил на родном языке, и теперь ему вдруг показалось, что этот человек не понимает его.

— Послушайте, — посол поднялся и подошёл ближе, настороженно поглядывая на птицу, впившуюся в него недобрым взглядом. — Я вижу, что вы с честью служили нашему повелителю. Этот золотой кинжал, такими ведь награждали особо отличившихся сыновей благородных семейств! Не тех, кто сидел в штабах, а тех, кто шёл в бой. Это оружие давали, чтоб защищать нашу великую родину…

— Скорее, чтоб сподручнее было перерезать глотки пленным и раненым, своим и чужим, — улыбнулся тот, и граф невольно отпрянул. Из-под розовых губ блеснули длинные белые клыки, украшенные мелкими изумрудами. — Не говорите со мной и не взывайте ко мне. Я не алкорец, я не рыцарь, я не человек. Я изгой. Я здесь, чтоб сообщить вам, что эта планета захвачена армией Великого Бастарда Ормийского. Короли в плену, ваше посольство контролируется нашими людьми. Часть персонала убита при сопротивлении, часть заперта, так же как и вы. Жизнь ваших подчинённых в ваших руках. Если вы будете делать то, что вам скажут, мы их пощадим. Если нет, все они будут казнены на ваших глазах. Их повесят на крюки за рёбра. И это будет на вашей совести.