Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 42 – Лариса Куницына

Ему показалось, что он задохнулся от ярости, и это его удивило. Но в следующий момент он с ужасом ощутил на своём горле холодные тонкие пальцы. Он схватился за шею, но на ней ничего не было. В страхе обернувшись, он увидел в тёмной нише за своей спиной высокого худощавого человека в чёрной мантии. У него было узкое лицо, длинный тонкий нос и тёмные, подёрнутые мраком глаза. Чёрные густые кудри сливались с окружающей его темнотой. Он молчал, лишь тонкие пальцы вытянутой вперёд руки медленно и безжалостно сжимались. Юнис умоляюще вскинул руку и упал на колени.

— Реймей, — задыхаясь, прохрипел он и увидел второго.

Тот был одет в потёртую куртку и его кудри, поседевшие на висках, были пострижены короче, как у ремесленника. При всей скромности облика, его взгляд был ещё твёрже и холодней чем у первого.

— Ослабь, — произнёс он, чуть шевельнув пальцами. — Он хочет что-то сказать на прощание.

Хватка ослабла, и Юнис закашлялся.

— За что? — едва сумел выдавить он.

— Он спрашивает, за что? — пояснил Донгор, взглянув на брата.

— За предательство, — спокойно ответил лекарь и вышел из ниши, которая беззвучно закрылась за его спиной. — Разве он не знает, что за предательство на Диктионе убивают?

— Я не предатель, — с трудом вздохнул Юнис и, сев, привалился спиной к стене. — Я даже не подумал о таком повороте, иначе взял бы с Кибелла какой-нибудь пароль. У вас ведь есть всякие тайные словечки, которыми вы подтверждаете правду?

— Причём здесь Кибелл? — поинтересовался Донгор.

— Это было его требование. Он сказал, что хоть один из нас троих должен выбраться, чтоб возглавить сопротивление. Любой ценой. Чем я могу это доказать?

— Поклянись, — мрачно усмехнулся Реймей.

Юнис какое-то время смотрел на него. Он и представить не мог, насколько Кибелл распустил своих слуг. Какой-то лекарь, какой-то механик… И уж тем более он не подозревал, какую власть эти двое имеют над людьми, чтоб вот так заставить ползать по полу короля. Да ещё ползать почти по собственной воле.

Он не стал возмущаться и оскорбляться. Он понимал, что его жизнь в их руках, и признавал, что, возможно, они имеют право на свои действия. А коли так, нужно быть с ними честным. Как и с их королём.

— Клянусь тёмным светом Донграна, тайного, непостижимого и бессмертного отца и покровителя Оны, — произнёс он и приложил ладонь ко лбу в том месте, где на статуэтках Донграна располагался третий глаз. Никогда и ни перед кем он не вымолвил бы этих слов, не сделал бы этого жеста, поскольку культ Аматесу считался на Диктионе повсеместным и официальным, а Донграна уже давно относили к древним, забытым и тёмным богам.

— Если б ты поклялся именем Аматесу, я бы тебя убил, — заметил Реймей. — Я тебе верю, — он обернулся к брату и Донгор молча кивнул. — Что с Кибеллом? И где Энгас? — спросил лекарь, опускаясь рядом на колени. Его холодные пальцы тихонько касались лица Юниса, и боль в горле и лёгких уходила вместе с удушьем. — Мы ничего о них не знаем. Видели только, как тебя проводил сюда подручный их главаря.

— Кибелл мёртв, — ответил Юнис, и увидел, как замерли пальцы Реймея. Его лицо стало скорее озабоченным, чем печальным и он снова бросил взгляд на безмолвного брата.

— Кто это сделал?

— Наёмник, ормиец по имени Авсур. Принц Рахут приказал сбросить тело в колодец.