Книга Огни Хафельберга, страница 155 – Софья Ролдугина

«Есть несколько причин. Некоторые из них тебе знать не надо. Пока. А другие… Я жду хода Блау. Любого. Это раз. Я должен узнать, какие цели преследует Нуа Штайн. Это два. Соваться в планы другого стратега, не понимая их полностью, самоубийство. Я не хочу, чтобы нас использовали в тёмную шванг. А ключ к разгадке каким-то образом он соотносится с историей пирогенетика.

Осталось только понять, как именно. Значит, не скажешь. Марцель подцепил кусок лазаньи. От тарелки потянулась тонкая сырная ниточка, как паутина. Шелтон усмехнулся, накрутил её на свою вилку и утащил к себе на тарелку. — Пока нет. — Терпение, Шванг, терпение. И не забудь, тебя еще сегодня ждет работа.

Обижаться на это было глупо, но Марцель все равно обиделся. Шелтон загрузил посуду в машинку, выставил режим и ушел наверх, отсыпаться. Марцель еще некоторое время посидел на кухне, пялись в окно, на клуш кудахчущих о своем, о женском, на ребенка, вычерчивающего прутиком в пыли алфавит, на черную желтоглазую кошку, пригревшуюся на солнышке. Вскоре, со второго этажа, досмотрев очередную серию похождений Доны Симоны и Дона Игнасио, спустилась Гретта.

Марцель выклинчил у нее кружку горячего шоколада, в практике ради покопался в поверхностных мыслях и сбежал на улицу, курить и искать рут. Какая музыка играет для тебя сегодня, а? Рыжая. Перед тем, как идти за четыре километра к секретным качелям рут, Марцель на всякий случай наведался в монастырь. Во дворе отчетливо несло горелым.

Сестра Анхелика подремывала на скамье под деревом, а других монахинь видно не было. — Привет! — широко улыбнулся Марцель, плюхаясь рядом с сестрой Анхеликой. — У вас тут ночью заварушка была, да? — Горело опять, — вздохнула монахиня, глядя в небо, и небо отражалось в ее прозрачных глазах и мыслях, как в спокойном озере. Голубой свет, белесая дымка облаков и бесконечность. «Здесь часто что-то горит, наверное, из-за молний».

«А статистика говорит, что 90% пожаров происходят из-за людей», — наябедничал Марцель, слегка переврав исходную фразу. На самом деле, так говорила не статистика, которой телепат никогда не интересовался, а Шелтон. Сестра Анхелика зябко передернула плечами, кутаясь в черный платок. «Как знать. Вчера к нам кто-то приходил вечером. Я видела его у ворот, но толком не разглядела. «Глаза уже не те».

«Видели?», — Марцель встрепенулся. Замечание Анхелики показалось очень важным, едва ли не той самой недостающей деталью, без которой не работает механизм. Облако задело краем солнечный диск, и тени шарахнулись по земле. «А во сколько?», — он осторожно накрыл рукой сухие пальцы Анхелики, настраиваясь на контакт. Синеватый сумрак, акварельное небо, ворота черные, жутковато.

И прямо под аркой, ближе к правому краю, человек в коричневом плаще и шляпе в стиле итальянских гангстеров. При взгляде на него сердце замирает. Узнавание «почти». Марцель выдохнул сквозь зубы и отодвинулся. Воспоминание было как старый фильм, увиденный сквозь запотевшее стекло. Цвета сохраняются, а форма искажена. Глаза у сестры Анхелики действительно уже никуда не годились.

После вечерней службы. — Это был ваш знакомый? — прямо спросил Марцель, но монахиня только покачнула головой. — Кто знает. Раньше приходил один человек, и часто, но теперь я его только по воскресеньям на службе вижу, и то не всегда. Старость и нерадость. — А где твой друг? — неожиданно спросила она, и Марцель честно ответил.