Книга Огни Хафельберга, страница 217 – Софья Ролдугина

Ты еще сильнее боишься с тех пор, как он убил Рихарда, и ты понял, что он может забрать любого — Эву, Герхарда, всех. Как его зовут? У Мартеля в голове словно отпечаталось чужое лицо. Там, в воспоминаниях Эогана, еще молодое, неискаженное сетью морщин, почти красивое.

Чёрные-чёрные волосы, тонкий нос и такие же глаза, как у Александра Декстера. Но лица было недостаточно, чтобы найти постаревшего убийцу в городе. «Скажи имя!» Марцель, превозмогая фантомные ощущения тянущей боли под рёбрами, вцепился в сухие плечи Иоганна. «Ну, пожалуйста!» «Хватит!»

Ульрике вдруг подскочило и рывком потянуло Марцеля на себя. Они вместе покатились по полу. — Убьёшь же его! — Ну и? Они перевернулись ещё раз, и Ульрике расчётливым движением крепко приложила Марцеля головой об пол.

Так нельзя! - Прошептала, обжигая ухо дыханием. - Нельзя! Без причины!

Иоганну становилось хуже. Марцель зажмурился. — Надо вызвать врача! — наконец выдавил он из себя. — Хреново! Подкинули мы подлян Куэве! — Она не обидится. Ульрекия слезла с Марцеля и направилась к двери. — Жди здесь, я ее позову. И не трогай пока Иоганна. — Не буду, — буркнул Марцель в сторону. — Все равно бесполезно.

Ему слишком больно, чтобы я копался в мозгах. Когда топот на лестнице стих, Марцель уткнулся в свои колени лицом и медленно выдохнул. Хотелось выть. Ключ к разгадке был совсем рядом. Он корчился на диване от сердечного приступа и хрипел. Полный вакуум в мыслях, без шансов. Ульрики поднялась обратно через полторы минуты, заглянула в комнату, убедилась, что Иоганн еще жив и позвала Марцеля. «Идем, скорая вот-вот приедет. Ты же не хочешь с врачами сталкиваться, а?» «Не-а», мотнул головой Марцель.

Общаться сейчас он ни с кем не хотел. Вот и сбить кого-нибудь кулаками, пока не начнёт соднить в костяшках, да, хотел. Тогда идём. Незаметно сбежать не получилось. Они замешкались, а в это время к подъездной аллее подрулила жёлтая машина скорой. Марцель почуял Герхарда и несколько незнакомцев, явно родственников, и быстро раздумал выходить через парадную дверь.

Ульрики цапнула его за рукав и потянула куда-то вглубь дома, не к чёрному ходу, в библиотеку. «Отсидимся здесь», — прошептала на ухо.

Потом выйдем, потерпи, это ненадолго.

Ненадолго растянулась на полтора часа. Ульрики периодически выбегала, якобы посмотреть, нельзя ли уже выйти, но на самом деле врала. Марцель пытался за ней проследить телепатически, но все время терял в одном и том же месте — в коридоре между кухней и гостиной. Зато остальных было слышно даже слишком хорошо. Иоганн бредил первым убийством и отчаянно боялся умереть сам, потому что там, за гранью, ждали они, иссохшие, с пыльной черной кожей, с белыми звериными зубами.

Герхард вышагивал из угла в угол и сжимал в кармане мобильный. Позвонить или не позвонить? Все равно они не помогут, они по другой части. И врач, и обе медсестры, и скорые были давным-давно знакомы с Иоганном. Врач звал его офицер Вебер и повторял «Держитесь».

Эва сидела в кресле, обхватив себя руками, ощущала холод собственных пальцев на коже, как нечто чужое и старалась не думать ни о чем, но из углов тянула стынью и сыростью.

И что-то шептала «ты и знала, что это закончится так».

Потом Иоганна увезли. С ним уехал Герхард и те самые неопознанные и незнакомые Марцелю родичи Веберов. Эва осталась в доме одна, не считая незваных гостей. Врач снабдил ее таблетками, строго наказал принять успокоительное и лечь спать, а уже потом, когда она успокоится, ехать в больницу. Ему теперь ничего не грозит, фрау Штернберг, но вы же понимаете возраст. Отъезд в скорой совпал с очередным загулом Ульвики, и Мартелю пришлось терпеливо дожидаться ее возвращения вместо того, чтобы бежать из выставшего дома тотчас же.