Книга Огни Хафельберга, страница 70 – Софья Ролдугина

Риск меньше, но действие почти бесполезно. Вряд ли Конна выцарапает у Шерлдерской группировки, если он исчезнет из города. Изобразить на улице припадок, приступ астмы, эпилепсии. Сразу догадаются. Врежут по голове, а без сознания Конн не сможет больше искать пути спасения.

«Что делать, что делать, что делать, святая Матерь, помоги!»

Кон одновременно перебирает варианты, прикидывает, как именно с ним будут разговаривать, готовит ответы и оправдания, пытается сообразить, как предупредить семью. Некоторые загадочные события вдруг становятся ясными и понятными. Например, кто звонил сестре несколько раз, произносил ее имя и вешал трубку. Кон слишком медлит, и женщина теряет терпение. Она резко и грубо хватает его заволосы, дергает и охает абсолютно синхронно с Коном, ошалевшим от неожиданного, болезненного и омерзительного вторжения в личное пространство.

«Я иду!» Голос Кона звучит беспомощно. Женщина разжимает пальцы и брезгливо вытирает их о свой комбинезон. Дальше ей ничего говорить не надо. Кон сам послушно встает и на негнущихся ногах плетется за ней. Впрочем, достаточно быстро, чтобы не возникало нужды брать его под локоть, или подталкивать в спину.

Их машина припаркована за углом, серый Мерседес минивэн с затемненными стеклами. Мотор не заглушен, водитель явно сидит внутри. Значит, они уедут тихо и быстро, и вряд ли кто-нибудь еще увидит в университете Конрада Маккену вундеркинда с кафедры хирургии. До машины остается восемнадцать с половиной метров, когда за углом улицы вдруг раздаются шаги. Кто-то бежит, причем очень быстро, и совершенно не скрывает своего присутствия.

Ненадолго Конн загорается надеждой — полиция, кто-то видел его и вызвал помощь, но сразу же паникает. Не полиция, а какой-то фрик. По манере двигаться — мальчишка, но волосы длинные, светлые, спутанные, как пакля, панамка явно девчачья, розовые сандали тоже. Рост — метр шестьдесят пять или шестьдесят три.

Конн по привычке пытается определить на вскидку, но не может, сбитый с толку яркой внешностью. Еще девять секунд, и становится совершенно ясно, что это именно парень. Он останавливается в трех с четвертью метрах от женщины, возглавляющей процессию, и некоторое время просто тяжело дышит, уперев руки в коленки. А потом запрокидывает голову и говорит хрипло и тихо «моё». Женщина делает знак телохранителю, и тот кладет руку на кобуру.

«Что вы сказали, юноша?» Он выпрямляется и смотрит только на кона яркими-яркими голубыми глазищами. «Моё! Моё! Моё!» — повторяется стервенением. Женщина пытается обернуться к телохранителю, и вдруг вскрикивает коротко и заваливается на землю. А телохранитель, вместо того, чтобы помочь ей или устранить фрика, вдруг начинает хладнокровно расстреливать товарищей.

Четыре выстрела, почти беззвучных хлопка. «Глушитель», — соображает кон. Потом еще один хлопок, когда телохранитель подходит к Минивену и заглядывает внутрь. Шестой раз он выстреливает себе в рот. А Фрик улыбается и протягивает руку. «Идем со мной. Я тебя не брошу». Хон просчитывает все варианты, но прежде чем он вслух задает вопрос «Твоя работа, да?».

Фрик растерянно оглядывается по сторонам, будто в первый раз осознавая, где находится, и потом говорит. «Да, но я случайно. Они просто мешались, а она…» На мёртвую женщину фрик смотрит с невыразимой врезгливостью. «Была, как я. Только такая слабачка, фе». И снова оборачивается к Кону. «Пойдём, пожалуйста», — просит почти жалобно. «Я тебя издалека услышал. Ты мне нужен. Ну, пойдём».