Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 88 – Фульвио Эрвас

Заложив руки за голову, Микеланджело широко открыл глаза, вглядываясь в полумрак. Время неумолимо двигалось вперед, и уже завтра он должен вернуться в тюрьму под названием «школа», где придется лицезреть эту мерзкую Бельтраме. Впрочем, в их семейке все такие! Он расскажет полиции, что видел в комнате у училки. Обязательно расскажет! Но в обмен он потребует, чтобы ему разрешили не возвращаться в школу. В конце концов, это можно оформить как временную подработку. Он мог бы навести порядок у них в архиве — за определенную плату, конечно же. Пусть только дадут ему возможность, он из архива конфетку сделает. Они еще повесят на дверь благодарственную табличку в его честь.

Микеланджело улыбнулся, вспоминая свою игру с бланками удостоверений личности. Ему показалась забавной идея переписать адреса и выкрасть несколько старых фотографий, чтобы затем подбросить их в почтовые ящики ничего не подозревающих граждан. Мальчишка живо представил себе их изумление, когда, открыв почтовые ящики, чтобы забрать письма и газеты и выбросить рекламные проспекты, они найдут на дне собственный портрет в паспортном формате — с улыбкой двадцатилетней давности, с волосами, возможно, иного цвета, с другим макияжем и выражением лица. Они подумают, что одна комета, сотканная из времени, коснулась их домов и необъяснимым образом сделала их моложе. И тогда они побегут в дом, чтобы посмотреть на себя в зеркало, и заплачут от разочарования.

— Инспектор?

Стуки кашлянул, прочищая горло.

— Да?

— Вы уже проснулись?

— Почти.

— Вы хотя бы в состоянии рассуждать здраво?

— Слушай, Микеланджело… что ты хотел?

— Разве не вы мне говорили звонить вам каждый раз, когда я должен прийти в полицейское отделение?

— Ты прав, эта великолепная идея принадлежит мне.

— Но я звоню вам не только поэтому. Вы хотите узнать другие подробности о семье Бельтраме? Вас это еще интересует?

— Только, пожалуйста, никаких фантазий.

— Ну вот, я так и знал! Вы мне не поверили, когда я рассказал, что старая Бельтраме разбрасывала по городу фотокопии. А это правда.

— Ты хоть одну из них подобрал?

— Конечно. И я их даже прочитал. В них написана всякая ерунда о мужчинах. Вот послушайте: «Любовь растворяется в воде. Как соль и сахар. Но в определенных пропорциях. В противном случае образуется осадок, то есть избыток. У М. всего было в избытке. Как, впрочем, у всех поденок. Это удивительные насекомые, во взрослом состоянии они прекрасны. Но, как известно, любая красота недолговечна».

Стуки вскочил из-за кухонного стола, за которым сидел, ожидая, когда сварится кофе.

— Это что еще за шутки?

— Кофе без сахара, — крикнула Елена из ванной.

Стуки попытался скрыть ее голос кашлем, но Микеланджело все-таки его услышал.

— Вы не один, инспектор?

— Тебе какое дело?

— Я услышал женский голос.

— Не иначе, Девы Марии. Где ты нашел эту фотокопию?

— Этот голос…

— Ты, кажется, что-то говорил о Бельтраме?

— Мне показалось, что это голос…

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть доказательства того, что эта старая Бельтраме разбрасывает по городу фотокопии страниц из записной книжки ее дочери?

— Я пробрался в дом Бельтраме.

— Ты ненормальный? — воскликнул Стуки. — И что ты там нашел? — спросил он несколько секунд спустя.

— Невероятные вещи. Но я не могу обсуждать это по телефону.