Книга Пока воды Венеции тихие, страница 86 – Фульвио Эрвас

Женщины, которые с утра вывесили на улицу белье для просушки и которым срочно понадобилось сходить за покупками, теперь могут не беспокоиться. По безупречно выстиранным простыням маленькие оливковые косточки – именно на них больше всего похожи крысиные какашки – скользят, не оставляя следов. Больше не нужно перестирывать испачканное белье, в связи с этим расход электроэнергии на семью значительно упал, а количество используемых моющих средств уменьшилось в разы. Венецианская лагуна от этого только выиграла. Вода в каналах стала такой прозрачной, что кое-где, особенно со стороны набережной Дзаттере, с мостов можно даже увидеть крабов. Другими словами, экскременты крыс, и это было бы бесполезно отрицать, гораздо менее проблематичны, чем голубиный помет.

Социальная реакция на это нормальное физиологическое явление была простой и элегантной. Снова вошли в моду те миниатюрные, разноцветные и в меру кокетливые зонтики, которые широко использовались во времена наших прабабушек. Они особенно эффективны от падающих с неба оливковых косточек. Возможно, по этой причине такие зонтики стали незаменимым аксессуаром у венецианских модниц.

Редкие инциденты, происходящие по неопытности молодых крысят и от их неумения хорошо летать – такие как разбитые стекла, попадание в отверстия вентиляционных решеток, ныряние в чашки с капучино, случайная путаница их с беби-осьминогами и каракатицами на рыбном прилавке, – по статистике представляют собой лишь малую толику всех проблем города. Еще горожан иногда беспокоит вид крыс, сидящих на крышах вапоретто: все-таки перелететь канал Гранде грызунам еще нелегко. Но я не думаю, чтобы это создавало слишком большие неудобства для жителей города.

У муниципальной службы по ограничению численности пернатых сейчас гораздо больше работы, что привело к увеличению количества рабочих мест. Если быть до конца откровенным, обязанности работников службы – это единственный деликатный момент. Мертвые крысиные тельца, полученные методами демографического контроля, не обладают той эстетической меланхолией, которая была присуща холодным тушкам голубей. Если живые крысы во всех отношениях могут конкурировать с голубями, после смерти они – увы! – производят довольно отталкивающее впечатление. Верхняя губа зверька больше не вытянута, имитируя своего рода продолжительный поцелуй, а, лишенная упругости, обнажает два длинных резца. Шерсть, потерявшая свой блеск, уродливо обтягивает скелет, подчеркивая ломаные линии крысиного тела, которое кажется как-то уж слишком вытянутым. Крысиный хвост, который во время перемещений животного по земле обычно закручен, как молодые побеги папоротника, разворачивается, напоминая огромный вопросительный знак, и от этого вопроса никуда не скрыться. Все это вызывает в людях ощущение сильного дискомфорта, поэтому немедленное удаление этих маленьких трупиков является одной из самых важных задач администрации города.

И все же, когда в знойном воздухе начинают вибрировать колокольни и над Венецианской лагуной разносится мелодичный колокольный звон, когда на город постепенно опускается вечер, как наброшенное на его улицы темное покрывало, и кажется, что даже телевизионные антенны настраиваются на восприятие божественного, наблюдение за завораживающим взгляд стремительным полетом и созерцание медленного и уверенного колебания хвостов крысиных стай, обрамляющих профили крыш и церковные купола в этом городе мечты, наполняют душу состоянием благословенного покоя.