Книга Пока воды Венеции тихие, страница 83 – Фульвио Эрвас

– В каком смысле? – спросил Стуки.

– Дело принимает совсем другой оборот, согласен?

– Ты права. Давай-ка мы с тобой проверим еще вот что…

* * *

Солнце склонялось к закату. По каменной брусчатке Кампо-Сан-Пьетро, где когда-то жил уполномоченный магистрата по водным делам, разбегались тоненькие трещинки тени. Инспектор Стуки поговорил об этом уважаемом человеке с хозяином бара на площади и с несколькими пожилыми людьми, сидящими за барным столиком. Затем Стуки позвонил адвокату и инженеру – двум своим хорошим знакомым еще по старым временам. Оба охарактеризовали чиновника несколькими емкими прилагательными: безупречный, честный, неподкупный, решительный. Иными словами – человек старой закалки. Возможно ли, чтобы при его руководстве существовала преступная группа, члены которой похищали на улицах Венеции незадачливых туристов и за неподобающее поведение приговаривала их к вечности в холодных водах лагуны?

По просьбе инспектора агент Брунетти раздобыла имена и номера телефонов дежурной бригады вапоретто последнего ночного рейса. Несмотря на сдержанность матроса, Стуки удалось вытянуть из него кое-какие невнятные признания. Между набережной Дзаттере и комплексом Дзителле^[71]на острове Джудекка гораздо больше движения наблюдалось ночью. Особенно много было молодежи, ночующей в хостелах.

– Среди гуляющих местные попадаются?

– Совсем немного.

Потом Стуки отправился на площадь Иезуитов. Он подождал, пока в квартире Скарпы погаснет свет. Через минуту его друг вышел из дома. Стуки немного проводил его, оставаясь незамеченным, а затем вернулся к дому и затаился у входной двери.

Инспектор Скарпа проделал большую работу по расследованию дел о погибших туристах. И вдруг, по неведомой причине, решил все бросить. «Этот оболтус во что-то вляпался», – подумал Стуки. Сам он решил во что бы то ни стало продолжить расследование. Но как это сделать? Антимама! Как?

Инспектор Стуки дождался, когда поздно ночью вернулся Скарпа. В полном одиночестве, как чайки, неподвижно сидящие на верхушках свай, расставленных вдоль Венецианской лагуны. Ощущая некую внутреннюю тревогу, Стуки поспешил в ближайший бар и обратился к одной из девушек, сидящих за столиком:

– Вы бы не могли позвонить для меня по этому номеру телефона и попросить Микелу? Это вопрос жизни и смерти, – добавил Стуки, подыскав самую очаровательную из своих улыбок.

– Микела здесь больше не живет, так ответил мне мужской голос, – сообщила девушка Стуки, взглянув на него понимающим взглядом.

Значит, у его коллеги с женой не просто какие-то проблемы. Они разъехались. В голове у Стуки сложилась вполне определенная мысль, но какая-то часть его разума все еще отказывалась ее принять.