Онлайн книга «Пока воды Венеции тихие»
|
Антимама! – Мерси, – сказал Стуки, подойдя к кузену. Инспектор объяснил ему жестами, что тот должен будет по телефону рассказать о своих наблюдениях дяде Сайрусу. Потом Стуки снял родственнику номер в гостинице, где он мог бы провести остаток ночи, так как следующий поезд в Тревизо отправлялся только утром. А сам исчез среди каналов и темных набережных. В голове у инспектора роилось множество мыслей. Дорогая редакция! Из волшебного фонаря какой-то шарлатан показывает нам Новый мир: Венеция промышленная и милитаризованная. Да здравствуют металлические мосты и фабричные трубы! Добро пожаловать в царство божественного Электрического света! А для электричества необходима электростанция Фузина[75] со своей пылью, микрочастицами, соединениями серы и всего остального. Очень жаль памятники архитектуры. Фабричные трубы с гривами ядовитого дыма извергают винилмонохлорид. Это слово кажется футуристическим; в некотором смысле так оно и есть. Легко говорить о будущем. Но будущего не существует. Потому что, когда оно наконец наступает, это уже нечто совсем другое, не такое, каким мы его себе представляли. Будущее может быть атомным, как Хиросима. И какой тогда смысл говорить о будущем? Потому что радиация изменяет ДНК, которая определяет грядущее каждого организма? Ну, если только так… Но прелесть Венеции в том, что клубящиеся дымом фабрики исчезнут раньше дворцов, электричества будет меньше, чем голубей, а на Фузине будут вынуждены установить фильтры на дымоходы. Затем построят мосты из стекла… Венеция любила меня как могла: снизу, с ног, но не называя меня кочевником, путешественником, бродягой. Отсчитывая время не тиканьем, не потоком песчинок в песочных часах, а ударами по камню, оттисками литейной печи, каменными блоками в тачках, досками, столбами, бревнами и гвоздями. Эти ноги принадлежат не исследователю, а естеству, посланному, чтобы быть найденным. Наброски шедевров искусства на стадии эмбриона, клубок нервных клеток, которым необходим импринтинг, лабиринт, карниз, площадь. Когда я смотрю в волшебный фонарь, я вижу, что в Новом мире открыли мощные лекарства, но ни одно из них не обладает силой Венеции. Я очень хорошо знаю, что существуют города, подобные токсинам. В них чувствуешь себя безликой бактерией, в ожидании чего-то, что пройдет, чего-то, что закроется и что откроется. В ожидании момента, когда придется платить по счетам, звонка в дверь пришедшего к вам в дом почтальона, который скажет: «Срочная телеграмма!» Возможно, даже в ожидании несчастья. Токсичные города окружают нас. Их имена известны, они вселяют ужас, они расположились на картах, как пауки на стене. Плотоядные города. После заключения договора об аренде и получения свидетельства о регистрации они впрыскивают свои яды, которые разъедают человека изнутри. Лица людей приобретают неестественно желтый цвет, не как шафран, не как пыльца лилии, а как жир, мигрирующий под кожу. А еще есть города-целители. Которые любят жизнь. Они борются с холестерином, мышечной ленью, активируют перистальтику кишечника, улучшают работу кровеносной системы, стабилизируют сердцебиение, стимулируют зрительную систему и выбросы эндорфинов. И заставляют нас улыбаться. Даже душой. Я хотел бы, чтобы туристы поняли спасительное значение таких городов. Чтобы, войдя в город, они отдались его энергетическому полю, позволили себя вести, и чтобы каждый сыграл ту роль, которую назначит ему город, обладающий тысячелетней мудростью и глубоким знанием человеческих душ. |