Онлайн книга «Пока есть просекко, есть надежда»
|
Сопровождать вас той ночью на кладбище было очень тяжело. Не знаю, сделал бы я это еще раз для кого-нибудь другого? Вы помните, граф? И не потому, что матузалем был таким тяжелым. Я ловко нес его на плече, словно мешок с картошкой. И отсечь горлышко бутылки шпагой тоже не представляло труда: во мне накопилось столько ярости, что я бы с легкостью перерубил и корабельный якорь. Перед этим, граф, вы мне сказали: «Спокойно, Исаако, надень перчатки, нужно быть осторожными, лучше не оставлять твоих отпечатков пальцев. И потом вы аплодировали шампанскому, которое извергалось из бутылки, как вулкан. В тот момент я посмотрел на вас и, странное дело, сразу успокоился. Это была ваша жизнь, и вы распоряжались ею, как того желали. Как это было всегда. Граф Дезидерио Анчилотто налил мне бокал вина. Я выпил. Потом, без объятий и прощаний, вы мне сказали просто: «Спасибо, Исаако». И я понял, что наше время – мое, которое струилось рядом с вашим, – наше время истекло. Я подумал, что так оно и должно быть: жизнь соткана из переплетающихся нитей. Некоторые нити обрываются, другие добавляются. Если бы я мог, я бы разгромил все вокруг моей палкой, но я сбежал оттуда, унося с собой мой бокал и оставив перчатки. Надеюсь, они не доставили никаких проблем. Я услышал за спиной последние слова графа: «Не забудь о том, что ты мне пообещал: помолиться за этого подонка Спеджорина и потом выпить за упокой моей души бутылку вина, которую я тебе подарил. Ту, с надписью „Ad maiora“[35]». Ad maiora, граф! 2 сентября. Среда Братство просекко просьбу о встрече с Селиндой Салватьеррой восприняло без энтузиазма. Инспектор Стуки, как и обещал, позвонил главным лицам Братства, но взамен получил только неясные и ни к чему не обязывающие заверения. Конечно, как наследница досточтимого графа Анчилотто, синьора Салватьерра имела бы значительный вес в мире производителей просекко и могла бы внести свой вклад в процветание Братства. Но ведь она появилась ниоткуда, в обход всех традиций, и вела себя довольно провокационно, чем очень всех возмутила. Старейшины Братства полагали, что за идеей привезти для работы на виноградниках сотню женщин – сборщиц кофе последуют другие, не менее странные, и опасались дальнейших просьб синьоры и даже шантажа с ее стороны. Другими словами, вековое величественное спокойствие виноградных холмов «просекко» будет навсегда разрушено. Видя такое к себе отношение, Селинда Салватьерра подговорила Исаака Питуссо завести мотор старого бульдозера, приютившегося в одном из гаражей ее новых владений. Питуссо с трудом оживил старого динозавра, который, извергая клубы разноцветного дыма, с ужасным лязгом начал поднимать и опускать ковш. Затем, будто подчиняясь приказам свыше, железный зверь двинулся вдоль рядов винограда. Никто и глазом не успел моргнуть, как ковш бульдозера сровнял с землей около дюжины лоз. Поднявшаяся туча пыли смешалась с дымом от двигателя. У присутствующих при этом зрелище вырвался крик ужаса. Журналисты местных газет, как одержимые, строчили статьи с громкими заголовками для первых полос. Синьора Салватьерра их заранее предупредила: приходите посмотреть, как я сравняю с землей холмы «просекко». Одна пожилая сборщица винограда побежала домой, чтобы взять первое попавшееся под руку оружие и расправиться с водителем бульдозера, этим сумасшедшим Питуссо. Задыхаясь от бега, старушка вернулась назад с вилами наперевес. Фотографы щелкали затворами фотоаппаратов, желая запечатлеть для потомков каждое мгновение апокалипсиса: выкорчеванные лозы, поваленные опорные столбы, перерезанные, висящие словно пучки нервных волокон провода. Кто-то из присутствующих заметил, что они вибрировали в воздухе, как живые. Владельцы соседних участков, разинув рты, наблюдали за происходящей вакханалией. У всех было такое впечатление, что они присутствуют при захвате планеты обожающими коньяк инопланетянами. |