Книга Отдаленные последствия, страница 79 – Александра Маринина

Моей жене в то время было чуть за тридцать, она хотела детей, хотела снова забеременеть и родить. А мне эта мысль казалась кощунственной. Не может быть и не будет второго Ванечки. Кроме того, некоторые из докторов говорили о том, что лейкодистрофия как-то связана с наследственностью, и я боялся, что и второй наш ребенок может оказаться больным. Я не был готов проходить через этот ад еще раз.

И я отпустил ее, свою любимую жену. Впрочем, в тот момент она уже не была любимой. Я и ее начал ненавидеть. За то, что она горюет не так, как я. За то, что начала заниматься собой (она сильно подурнела за последние годы, пока сидела с Ваней, от былой ухоженности не осталось и следа). За то, что хочет «другого Ванечку» (почему-то именно так я воспринимал ее желание иметь еще детей). За то, что плачет тайком, а не громко рыдает у меня на груди. За то, что умеет принимать жизнь во всех ее проявлениях. Но все это я понял только сейчас, когда сам начал умирать. Тогда у меня еще не хватало ума, я, одержимый горем и ненавистью, был далек от способности анализировать чужие чувства и мысли. Если бы нужно было кого-нибудь убить, чтобы вернуть Ваню, я бы убил не задумываясь. Ни минуты не колебался бы.

Мы развелись. Угрюмо, но спокойно, без склок и скандалов. Жена вернулась к прежней профессии, быстро нагнав упущенное, она вообще очень способная. Вышла замуж. Как выяснилось – довольно удачно: новый муж оказался состоятельным и, как ни странно, приличным. Ребенок у них родился меньше чем через год, как и положено в добропорядочных семьях. Помнишь, в «Тысяче и одной ночи» все время говорилось: «Через девять месяцев и десять дней родился…» Вот так и у них.

А я продолжал служить в полиции, только стал еще более равнодушным к чужой боли и чужим несчастьям и еще более оголтело заколачивал бабки, которые не копил, а тратил на выпивку, баб и разные другие «мужские» радости. Ненависть во мне не умерла, но я устал от нее. Она выжигала мое нутро. И я хотел вытеснить ее, отодвинуть, отвлечься.

Прошел год. Другой. Третий. Я оформлял очередной отпуск, и кадровик напомнил, что без квиточка о прохождении ежегодной диспансеризации рапорт мне не подпишут. Не знаю, как в других подразделениях и службах, а у нас с этим было строго, и раз в год каждый обязан был пройти обследование в нашей ведомственной поликлинике. Ничего нового или неожиданного. Терапевт, хирург, кровь-моча, флюорография, ЭКГ, офтальмолог, дерматолог… Ну, ты сама все это знаешь. К терапевту ходим дважды: в самом начале и потом в конце, после прохождения всех специалистов и получения всех анализов и результатов. Я ничего плохого не ждал, чувствовал себя, как обычно. И вдруг оказалось, что на флюорографии… Метастазы в легких.

Откуда?! Как?! Почему?! Ведь я ничем таким не болел, к врачам не обращался. Самое серьезное, что было в моей жизни по части здоровья, – почечная колика, лежал в нашем госпитале ГУВД, но это ведь давно, еще Ванечка был жив…

Терапевт оказался въедливым, внимательно прочитал предыдущие записи в карте.

– Вот тут написано, что в прошлом году во время диспансеризации вы жаловались на недавнее повышение температуры и кровь в моче, – сказал он.

Ну да, было такое. Я все изложил тогда терапевту, не этому, а другому, и про почечную колику ему говорил, и он посоветовал пить отвар брусничного листа и выписал какие-то таблетки, которые я попринимал пару недель и бросил. Год назад врача ничего не насторожило, и он с легкой душой записал мне в карту «мочекаменная болезнь». Так ведь это у каждого второго.