Книга Дебютная постановка. Том 1, страница 111 – Александра Маринина

Он залпом допил кофе, взглянул на часы и сделал официанту знак, чтобы принес счет.

– Так что, будешь про папаню в книжку писать? Или передумал? – ехидно спросил Садков. – Не годится он в герои-то?

Петр деликатно подождал, пока Валентин Евгеньевич расплатится по счету и положит в книжечку чаевые наличными.

– Скажите, вы точно уверены, что вашего отца убили из ревности?

– Ну а из чего ж еще? – удивился Садков. – Не из мести же. Ты молодой еще, понятий не знаешь. Нормальный криминал никогда ментам и следакам не мстит. У каждого своя работа и свое место в этой жизни. Мама врать не стала бы, для нее же лучше было, если б муж героически погиб, но она не кормила нас сказками. Как все случилось – так сразу и мне, и бабке всю правду выложила. Не веришь?

– Не то чтобы не верю, но привык все перепроверять, – уклончиво ответил Петр. – Очень не хочется налететь на иск о диффамации или клевете, сами понимаете.

– Понимаю, понимаю, – закивал Валентин Евгеньевич. – С судами связываться – дохлое дело. Хочешь перепроверить – поговори с Галькой, уж она-то наверняка на суд притащилась и все своими ушами слышала. Мама с бабушкой на суд принципиально не ходили и вообще конца следствия не дожидались, как разрешение на захоронение получили – так в землю закопали и уехали сразу.

– Не подскажете, как мне найти эту Галину?

– Как найти – не подскажу, ты журналист – ты и ищи, она ж тебе нужна, а не мне. Фамилию только знаю: Перевозник. Галина Перевозник.

* * *

– Этот старый пень развел меня, как лоха последнего! – бушевал Петр. – Сразу заявил, что про убийство Садкова нужно рассказывать начиная с дела Астахова, а я, идиот, уши развесил и потратил на его россказни кучу времени. Там всей связи-то с гулькин нос: Садков составил обвинительное заключение по делу, а через четырнадцать лет разразился скандал, который к убийству следователя не имел никакого отношения. Губанову скучно целыми днями сидеть дома, вот ему подвернулись свободные уши – и он понесся травить байки из прошлой жизни. А я, дурак, слушаю, записываю и все жду, когда интересное начнется. Старик меня тупо использовал для собственного развлечения, потому что на истории с Астаховым можно и про свою молодость потрындеть, и про семью, и про изменения в милиции.

– Да ладно тебе. Ну что ты разошелся, – успокаивающе сказала Карина и взяла его под руку. – Ты же сам говоришь: старики – особенные люди, к их причудам нужно относиться с пониманием. Не жалей ты этого потерянного времени, думай о том, что сделал хорошее дело, развлек старого человека, развеял его одиночество и скуку.

Они медленно гуляли по Камергерскому переулку, где условились встретиться с Каменской и ее мужем. Анастасия Павловна с супругом собрались в Большой театр, и когда Петр после встречи с сыном убитого следователя позвонил ей, чтобы доложиться и узнать, нет ли каких новых наводок на возможные источники информации, как-то спонтанно возникла идея вместе прогуляться перед театром, посидеть в каком-нибудь кафе. Петр был так зол, что отказаться даже в голову не пришло: все его мысли крутились вокруг Николая Андреевича Губанова, который так подло обманул молодого журналиста. Он вызвонил Карину, и девушка с удовольствием примчалась на каршеринговой машинке на Большую Дмитровку.