Книга Дебютная постановка. Том 1, страница 112 – Александра Маринина

Петр все никак не мог остановиться и продолжал сердиться вслух. Как будто Карина была в чем-то виновата! Чувствовать себя обманутым было неприятно, и он инстинктивно искал возможность выплеснуть вовне весь негатив вместе с собственной версией событий, ведь куда проще перевалить вину на кого-то другого, чем признать, что сам совершил ошибку.

Внезапно Карина бесцеремонно прервала бурный поток высказываемых вслух эмоций:

– Посмотри: это не они? Ты говорил, муж высокий и седой, а она курит. Вон там, за столиком итальянского кафе.

Камергерский переулок давно стал пешеходной зоной, вдоль которой все заведения выставили столы. Погода стояла не такая уж теплая, но солнечная, на спинках стульев висели пледы, и, судя по всему, удовольствие поесть на свежем воздухе можно будет получать чуть ли не до самых морозов.

Петр бросил взгляд туда, куда показывала Карина. Так и есть, это Каменская и ее роскошный муж. Алексей Михайлович вежливо встал, знакомясь с девушкой, а Каменская просто протянула руку и улыбнулась.

Перспектива съесть большой зеленый салат и равиоли с рикоттой несколько успокоила Петра, и о своей встрече с сыном Садкова он рассказывал уже вполне миролюбиво и даже шутил.

– Так забавно было его слушать, – говорил он. – «Мама», «бабушка», «сестренка», то есть лексика спокойного интеллигентного человека. А про отца – «папаня» и «этот козел», про друзей юности – «братаны». Сразу понятно, кого он любит, кого уважает, а кого ненавидит. И биография просматривается, как мне кажется.

– Насчет биографии, кстати, мы легко можем проверить, – заметила Каменская. – Заодно и узнаем, насколько вы проницательны.

– Я не проницателен ни разу, это Карина меня натренировала, – признался Петр. – Ее ужасно бесит, когда в тексте лексика персонажей не соответствует их заявленному социальному, образовательному или эмоциональному статусу. Всегда зачитывает мне вслух пассажи и комментирует, а я слушаю и мотаю на ус.

Анастасия Павловна взяла телефон, встала и отошла на несколько метров в сторону от столиков.

– Чем вы занимаетесь, Карина? – спросил Чистяков. – Вы тоже журналистка?

– Куда мне! – рассмеялась девушка. – У меня нет склонности к творчеству, я обычная канцелярская крыса, работаю с чужими текстами. Никакой креативности не требуется, только хорошая память и высокая степень концентрации внимания.

– Уже немало, – одобрительно кивнул он. – К слову замечу, что у моей любимой супруги тоже прекрасная память и высокая концентрация при минимуме креативности, а она в своей профессии достигла больших высот, так что у вас, Карина, весь карьерный рост впереди. Здесь тоже работаете или позволили себе отпуск?

– Работаю, конечно. Как раз вчера закончила очередной заказ, отослала в издательство, три денечка отдохну, до понедельника, и снова к станку. Только нужно выбрать новый заказ, а я все никак не определюсь. Знаете, как бывает: работа близится к завершению, и с ужасом думаешь, что больше ты никому не будешь нужна, новых заказов нет, следовательно не будет и заработка, а больше ничего не умеешь… В общем, начинает одолевать тревога. И в самый последний день вдруг начинают сыпаться письма одно за другим. Первому запросу радуешься, как спасательному кругу, а к пятому уже начинаешь просить: «Горшочек, не вари!»