Онлайн книга «Дебютная постановка. Том 1»
|
Имеет смысл разузнать побольше о загадочном Льве Ильиче, выяснить поточнее, какие отношения связывают его с Ларисой, а потом уже принимать решение, чем наслаждаться: своим тайным знанием или страданиями обманутого мужа. * * * Леха Потапов со стуком поставил на стол перед Михаилом две бутылки «Жигулевского». – Я к тебе с делом, – заявил он, бесцеремонно усаживаясь на стул. – Материалы на Яковенко тебе приносили? – А что? – настороженно спросил Михаил. Мог бы и не спрашивать, понятное дело. Раз Леха принес пиво, значит, хочет о чем-то попросить, а коль спросил про конкретный материал, стало быть, именно в этом Яковенко и заинтересован. Следователь Губанов должен просмотреть материалы доследственной проверки и принять решение либо о возбуждении дела, либо об отказе в возбуждении. Потапов надел на физиономию выражение легкомыслия и полной незаинтересованности, дескать, вопрос ерундовый, даже обсуждать нечего. – Да там баба одна заяву накатала на соседа по коммуналке, мол, напился, дебоширил, посуду побил на общей кухне, драку затеял, нецензурно выражался. Ну обычное же дело, сам понимаешь. – Понимаю, – кивнул Михаил. Уж кому как не ему, выросшему и до недавнего времени жившему в бараке, понимать, что такое бытовуха и пьющие соседи. – И что дальше? При чем тут я? Мелкое хулиганство, пятнадцать суток по административке, с этим не ко мне. Ко мне на стол проверочные материалы по таким заявлениям даже не попадают. Он с особым удовольствием произнес эти слова: «Ко мне на стол». Приятно все-таки чувствовать себя тем, кто принимает решения. Тем, кому документы кладут «на стол». Правда, следователю документы не «кладут», а расписывают, и делают это не подчиненные, а начальство, но мелочи, которые портят картину мира, Михаил Губанов умел довольно ловко отметать и не замечать. – Так и я о том же! – радостно подхватил Леха. – Тут чистая административка, даже говорить не о чем. А эта заявительница на следующий день приперлась и давай права качать. Мол, нецензурно выражался в присутствии малолетних детей и женщин, а это получается «с особым цинизмом». Видать, с кем-то проконсультировалась. И синяки показывала. – Синяки? – Ну да, – неохотно подтвердил Леха. – Она, сука, в день подачи заявления потом еще в травмпункт сбегала, побои сняла. Справку притащила. Хотела новую заяву накатать, но мы ее уболтали, пообещали, что все на словах передадим и справку приобщим к материалам. Начальству доложили аккуратно, без лишних подробностей, он на доследственную расписал, я понадеялся, что сойдет, а опер попался слишком инициативный, да ты его знаешь, Митька Ершов, вечно он в каждой бочке затычка, всегда ему больше всех надо, потащился соседей опрашивать, что там и как было. Вот делать ему нечего, ей-богу! В общем, Миш, парню статья светит. А он хороший. Суть просьбы была более чем понятна. Помочь, конечно, можно. Но нужно ли? Михаил помолчал, прикидывая варианты. – Скажи-ка мне, Леха, лично тебе это надо? – Так хороший же парень, жалко… – Я не об этом спрашиваю. Хороший он или плохой – мне без разницы. Но лично тебе надо? – Надо, – твердо ответил Потапов. – Я его с детства знаю, в одном дворе росли, дружили всю жизнь. Если не помогу – грош мне цена как другу и как пацану. – То есть ты в этом районе родился, вырос и работу нашел поближе к дому, чтобы время на дорогу не тратить? – насмешливо спросил Михаил. |