Книга Человек, который не спал по ночам, страница 49 – Дэвид Хэндлер

Я притянул ее к себе и сжимал в объятиях, пока она не перестала плакать. Когда всхлипы утихли, я протянул ей платок и спросил:

— В чем дело?

— В чем дело? — Она промокнула лицо платком, шмыгая носом. — Дело в том, что я по-прежнему тебя люблю. Я ночью и глаз не сомкнула. Вообще не могла уснуть. Только и думала, как же мне хочется, чтобы ты вернулся.

Этих слов я ждал от Мерили целых три года. И вот сейчас, наконец их услышав, внезапно ощутил смутное сомнение.

— Ясно, — тихо произнес я.

Она молча посмотрела на меня.

— Только не начинай прямо тут прыгать от радости, — сухо промолвила Мерили.

— Не буду.

— Что-то не так? Думаешь, это все из-за Лулу?

— Ты сама сказала, что в тебе пробудился материнский инстинкт.

— Не только.

— Если честно, я думал о Трейси.

— Трейси-то тут при чем?

— Мерили, ты играешь девушку, которая заново влюбляется в своего бывшего мужа.

Мы стояли на Джермин-стрит. Мерили обдумывала мои слова.

— Ну да, — наконец, согласилась она. — Я же актриса, а значит, мне свойственно сумасбродство. Просто все складывается так…

— Так идеально?

— Ага. И это явно тебя беспокоит.

Я пожал плечами.

— Я писатель. У меня тоже есть профессиональные закидоны. Из-за них мы и расстались. Мне кажется вполне нормальным, если из твоего сумасбродства мы снова сойдемся. Лично я не имею ничего против. Но я хочу взять с тебя одно обещание.

— Все что угодно.

— Никогда не играй в «Макбете». Как бы тебя ни просили режиссеры.

— Договорились, — она рассмеялась, словно девочка.

Мы поцеловались. Сперва наш поцелуй был мягким, нежным, даже немножко робким. Впрочем, таким он был недолго.

Она отстранилась, тяжело дыша:

— Дорогой, мы ведем себя неблагоразумно.

— Ну и что? — спросил я, переводя дыхание.

— Это несправедливо по отношению к Заку.

Я вздохнул, огляделся по сторонам. Прохожие и вправду поглядывали на нас.

— Ты совершенно права. Давай отыщем какое-нибудь тихое укромное местечко. Там заодно и сможем раздеться. Со всей осторожностью и благоразумием.

* * *

Весь остаток выходных мы практически не вылезали из постели. Наше воссоединение явно приободрило Лулу. Она даже стала пытаться гулять по дому. Так я узнал, что, оказывается, на свете есть зрелище печальнее, чем бассет-хаунд со сломанной передней лапой, — это бассет-хаунд, силящийся с этой сломанной передней лапой ходить. Нет, Лулу вовсе не такая мужественная. Ей просто хотелось больше внимания, сочувствия и копченого лосося.

Мы с Мерили договорились об одном важном правиле. Мы говорим только о Лондоне. О будущем — ни слова. Но ведь на мечты запрета не было! Именно им я и предавался, обнимая Мерили под пуховым одеялом, после какао и тарелки бутербродов с лососем. Я грезил о том, как Зак отправится вон, а я займу свое законное место в восьмикомнатной квартире в стиле ар-деко с видом на парк. Под гром аплодисментов я вернусь к прежней жизни, блестящим перспективам и безумной любви. Говорят, в одну реку нельзя войти дважды, но попробовать-то можно. Хм… Возможно, у меня есть концовка ко второму роману. Причем счастливая.

Да, я позволил себе мечтать. А почему бы и нет?

В понедельник утром установилась пасмурная промозглая погода. Мерили проводила меня до дверей в моем старом шелковом халате в горошек. Ей он шел гораздо больше, чем мне, особенно когда был надет на голое тело. Я развязал на ней пояс, широко распахнул халат и прошелся пальцами по его содержимому — исключительно из научного любопытства. Мерили прижалась ко мне, обдав жаром своего тела, после чего встала на цыпочки и поднесла губы к моему уху.