Книга Когда трещит лед, страница 35 – Алеся Кузнецова

– Ну что, огляделся? Первую минуту всегда даю перевести дух молча. Знаю уже: что бы я ни сказал, меня не услышат. Держи чай. – И он протянул пластиковый стаканчик с ароматной жидкостью из термоса.

– Никогда не думал, что по озеру можно целые дороги прокладывать. – Алекс вглядывался в чернеющую подо льдом глубину, но определить на глаз толщину льда не получалось.

– Километры льда во все стороны. Но самому я бы не рекомендовал тебе здесь ездить. Тут надо понимать, где лед потоньше – туда нельзя, а где-то и паровоз выдержит.

– Ну про паровоз это вы хватили.

– Да чего ж хватил-то? Дед рассказывал, что прокладывали по льду рельсы и на конях перегоняли зимой груженые вагоны по озеру. Это как раз после того, как ледокол сломался, случилось. Сперва думали гужевым способом переправлять людей и товары, но не смогли договориться с купцами о цене перевозки. А пока они спорили, грянула Русско-японская война и решать пришлось очень быстро. Тогда и начали железную дорогу прямо по льду прокладывать, ведь армия могла остаться без снабжения. Только представь: январь, минус тридцать, а они шпалы под рельсы укладывают. Лед трещит под тяжестью паровоза, а они не сдаются. Знают: отступись, смалодушничай – и ценой тому станут жизни людей. Вот так и было: лед трещал, а паровозы груженые продолжали свой путь. Сам император потом поздравлял тех, кто строил, а купцу, который организовал это все, даже золотые часы подарил. Так что не боись, наш грузовик с твоим имуществом – точно выдержит. А ты, судя по количеству добра, надолго к нам. С законом какие-то проблемы вышли или себя искать? К нам, знаешь, всякие сюда заезжают. Кто от алиментов прячется, кто от тюрьмы. А был один иностранец, так тот всю зиму тут провел. Книгу потом написал про Байкал и тайгу. А недавно пара молодая приехала. Поселились на старой ферме. Я сразу подумал – дело нечисто. И точно. Через полгода и муж пожаловал. Муж непростой оказался, банкир вроде. Ох, и шуму тут было.

– Не женат, проблем с законом не имею, да и гостей не жду.

– Значит, себя искать. – И Михалыч снова погладил бороду. – Байкал – это тебе не Турция, где «все включено». Здесь один мир встречается с другим, путешественники идут своей дорогой, а отшельники – своей. Тут, друг, место особой силы, шаманов и мистиков.

– Да вы философ.

– А как же. Не всех Байкал принимает. Сюда не стоит ехать с дурными мыслями. Не Турция это.

– А вы, что же, бывали в Турции?

– А что ж, ты думаешь, мы тут совсем дикие? Конечно, бывал. Вот туристов повожу зиму, и к лету рванем с женой на море опять. Ты знаешь, сколько к нам народу сюда едет! Я по выходным их раненько, пока солнце только встает, вожу. Ну ты сам видел, как сверкает все утром. А какие одухотворенные лица у людей становятся, словно они тут исцеляются от своего города. А вот и твой дворец, кажись.

И за поворотом им открылась небольшая изба прямо на поросшем величественными кедрами склоне. За шапками деревьев виднелись вершины гор, словно прикрывавших это место от ветров и невзгод большого мира.

– Как говорится, красота такая, что шапка сама от почтения с башки валится. Это не я придумал. Кто-то из умных так про наши кедры написал.

– Из умных, говоришь. Ох, и хитер ты, Михалыч.

Дорога сближает, и они уже пару часов как перешли на «ты». За время пути Алекс узнал о Сибири и загадочном озере больше, чем за всю свою жизнь. Слушал эти рассказы жадно, понимая, что дальше спросить будет не у кого. И хотя литературы он вез с собой несколько ящиков, в том числе и об этих таинственных землях, все же столько, сколько местные, не расскажет никто.