Книга Медаль благородных, страница 86 – Алеся Кузнецова

– Я и сам, честно говоря, не понял почему это сделал. Но по здравому размышлению пришел к мысли, что спортсмен должен уметь перед соревнованием выключиться полностью, сфокусироваться только на своем теле и состоянии, а я не смог. И я понял, что никогда не смогу. Хотя в теории все знаю и понимаю, как надо. Поэтому мое призвание – не побеждать, а приводить к победам.

Арина посмотрела на Артура и покачала головой. Ей захотелось прикоснуться к нему и сказать, что у него все получится, хотя она понимала, что теперь слишком поздно. Арина притронулась к его плечу и сказала:

– Международный приз “Fair play” за благородные поступки и честную игру в спорте не присуждают просто так. Это уникальная награда и лишь редчайшие спортсмены мира ее удостаиваются.

Артур неопределенно кивнул и она поняла, что не ошиблась: величайшая награда, которую он получил год спустя после Олимпиады, стала вечным напоминанием о дне, когда он потерял веру в себя, невесту и свернул со своего жизненного пути на какую-то другую тропинку.

Повинуясь вдруг возникшему необъяснимому чувству, она обняла его за плечи со спины и почувствовала, как по лицу потекли слезы. Арина представила его маленьким мальчиком с тех фотографий и вдруг спросила:

– Если бы сейчас ты встретил себя маленьким мальчиком, что бы ты ему сказал?

Она почувствовала, как он тяжело сглотнул, и не стала нарушать молчания. А потом услышала чуть сдавленный изменившийся до неузнаваемости голос:

– Я бы обнял его и сказал, что он ни в чем не виноват.

Арина вытерла навернувшуюся слезу, достала из кармана пиджака черно-белую фотографию с тремя мальчишками и вложила в руки Артуру снимок.

Артур ехал, чтобы помочь Арине, а выходил из клиники со странным чувством, словно его душу вскрыли и достали из нее всю тщательно охраняемую десятилетиями боль. С ней всегда все шло не по плану. Когда набрал Захар и сказал, что он на вокзале в Москве, Артур даже не удивился. Арина оказалась права, и этот разговор был необходим им обоим. Тема была такой непростой, что они не пошли в кафе, а сразу зашли в номер Артура.

Комната показалась совсем крошечной от их присутствия, но то, о чем они собирались говорить и не требовало пространства. О таком всегда говорят негромко. Или молчат, как молчали они столько лет.

Захар сел в стандартное гостиничное кресло и без всяких предисловий сразу выпалил:

– Это надо знать мою Ингу, чтобы понять, что, если она что-то решила узнать, узнает все равно. А еще Танька, как назло, все старые коробки привезла, и Инга решила их разобрать. Я же эти фотографии никогда и не видел во взрослой жизни.

– Как так получилось, что мы никогда об этом не говорили, Захар?

– Мы были просто детьми. Такое сложно вынести.

– И родители меня сразу же увезли и постарались сделать так, чтобы ничто не напоминало о случившемся.

– Не помню, почему на следующее лето мы ни разу так и не заговорили об этом.

– Смерть всегда затрагивает самые глубинные страхи в душе человека. Я думаю мы оба делали вид, что забыли обо всем, потому что так было легче жить, словно ничего не случилось. За тот год много всего изменилось в жизни, и мы оба приехали в деревню уже совсем другими.

– Помнишь, как мы, не сговариваясь, сразу сменили маршрут и больше улицей Вали никогда не ходили.