Книга Дурная кровь, страница 122 – Дженнифер Линн Барнс

Я подняла взгляд и увидела, что в метре от меня стоит Лия. К ней прижалась Слоан, в ее лице застыла ярость. Позади них стоял Майкл, и он крепко держал Дина. Все тело моего парня было напряжено.

«Майкл шантажировал агентов, – подумала я. – А ты, Дин, им угрожал. Непосредственно».

Дин всю жизнь тщательно контролировал эмоции, никогда не терял контроль, сопротивлялся даже малейшим проявлениям насилия. Просто по тому, как он стоял, как он поглощал меня взглядом, будто человек, умирающий от жажды в пустыне, который сомневается, не мираж ли перед ним, – тебе было все равно, что тебе придется сделать, кому ты сделаешь больно, кому ты будешь угрожать.

Ты был готов на все ради меня.

Я встала – ощутила, как дрожат ноги, – и Майкл отпустил Дина. Он подхватил меня, не дав мне упасть, и что-то внутри словно разбилось. Онемение, которое до этого сдавливало тело, отпустило, и внезапно я ощутила все – боль в горле, тень боли от яда и как Дин всем телом прижался ко мне.

Я ощущала нож в руке.

Я ощущала, как держала маму на руках, и видела ее смерть.

– Я убила ее. – Я уткнулась лицом в грудь Дина, слова вырывались изо рта, словно мне рвали зуб. – Дин, я…

– Ты не убийца. – Дин взял меня за подбородок, а другой рукой мягко провел по его изгибу. – Ты человек, который сочувствует каждой жертве. Ты несешь вес мира на своих плечах, а если тебе дать выбор – если тебе решать, кто будет рисковать жизнью, ты или кто-то другой, ты бы сказала Мастерам забрать тебя. – Голос Дина звучал хрипло. Его темные глаза всматривались в мои. – Вот чего Мастера никогда не понимали. Ты бы пришла к ним добровольно, зная, что не выйдешь, и не только ради меня, Майкла, Лии или Слоан – ради любого человека. Потому что это ты, Кэсси. С тех пор как ты вошла в мамину гримерную, с тех пор как тебе было двенадцать лет, какая-то часть тебя считает, что это твоя вина – что это должна была быть ты.

Я попыталась отстраниться, но он удержал меня.

– Ты искала – и искала, и искала – какой-то способ все исправить. Ты не убийца, Кэсси. Ты наконец-то приняла, что иногда самую большую жертву приносит не тот, кто отдает свою жизнь. – Он наклонил голову, уткнувшись своим лбом в мой. – Иногда самое трудное – быть тем, кто остался жить.

Меня трясло. Дрожащими руками я касалась его груди, шеи, его лица, как будто, ощупывая его, чувствуя его тело подушечками пальцев, я могу сделать его слова правдой.

Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Я услышала всхлипы прежде, чем поняла, что плачу. Я вцепилась в его затылок, в его футболку, его плечи, словно цепляясь за соломинку.

– Я люблю тебя. – Дин озвучил то, что я думала. – Сегодня, завтра, перепачканную кровью, просыпающуюся с криком от ночного кошмара – я люблю тебя, Кэсси, и я здесь, и я никуда не уйду.

– Мы все здесь, – тихо сказала Слоан. Я достаточно хорошо знала ее, чтобы понять – она не может понять, хотим ли мы ее слышать или это наш личный момент.

Но ты не можешь оставаться в стороне.

– Ты не одна, – сказала Слоан. – И я не собираюсь спрашивать, подходящий ли сейчас момент для объятий, потому что я подсчитала, что с учетом допустимой погрешности сейчас как раз он.

Майкл ничего не сказал, просто обнял меня следом за Слоан.

Лия взглянула на меня, изогнув бровь.

– Я не плакала, когда ты пропала, – сообщила она. – Я ничего не ломала. Я не чувствовала себя так, будто меня посадили в яму.