Книга Дурная кровь, страница 31 – Дженнифер Линн Барнс

Я включила громкую связь.

– Вся группа слышит, – сообщила я Стерлинг.

На мгновение мне показалось, что она сейчас повторит свои слова об отце Майкла, но она, наверное, решила, что Майкл ее за это не поблагодарит.

– Что мы узнали? – спросила она вместо этого.

– Когда Тэтчер сказал, что Майкл ошибается, он не врал. – Лия прислонилась к огромному пианино, скрестив ноги. – Но я не могу сказать, имел ли он в виду, что Майкл ошибается во всем или в какой-то части.

Я мысленно повторила слова Майкла. Думаю, ты ее трахал. Думаю, ты заглянул к ней в день, когда она исчезла. Думаю, ты ей угрожал. Я попыталась переключиться на точку зрения Тэтчера, но вместо этого обнаружила, что смотрю глазами Майкла. Ты обвинил его, что он с ней спит. Обвинил, что он ей угрожает. Ты не говорил, что он ее похитил. Не говорил, что он вломился в ее студию или разгромил ее в припадке ярости.

– Что-то еще? – Голос агента Стерлинг отвлек меня от мыслей, но, пока Лия сообщала ей о единственной значимой лжи, которую она обнаружила, – слова Тэтчера, будто Реми один из его близких друзей, – мои мысли снова обратились к психологическому портрету Майкла.

Ты не стал с порога размахивать кулаками. Ты не выходил из себя. Ты сказал, что все прошло хорошо. Я проследила эти факты до их логического завершения: Майкл не верил, что отец причинил Селин какой-то физический ущерб. Иначе ты бы ударил в ответ.

Я посмотрела на Майкла – на проступавший на лице синяк, на то, как он стоял, как слегка отклонился от Лии.

Когда Лия требовала от тебя ответа в комнате Селин, ты сказал то, что гарантированно заставило бы ее сбежать. А когда я открыла рот, чтобы продолжить разговор…

Майкл изо всех сил старался нас оттолкнуть. Он хотел оказаться один в комнате Селин. И что-то, что он там увидел, заставило его направиться в дом отца, чтобы выпить и поговорить.

Сначала шестеренки в моей голове крутились медленно, потом ускорились. Ты не веришь, что отец похитил ее. Но ты здесь. Тогда, в комнате Селин, Майкл непринужденно называл девушку «одной из наших жертв». Он пришел сюда, чтобы поговорить с отцом, но больше был сосредоточен на том, чтобы узнать, угрожал ли отец Селин – спал ли он с ней, – чем на том, чтобы выяснить, где она сейчас.

Потому что ты уже знаешь.

Майкл взглянул мне в лицо и подошел ближе. Я снова вспомнила место преступления. Мы с Дином предположили, что разбитое стекло, сломанный мольберт, перевернутые столы, мусор на полу – результат того, что Селин сопротивлялась похитителю.

Но что, если похитителя не было? Эта возможность проросла в моем сознании. Слоан сказала, что кто-то взмахнул руками над столом, резким движением смахнув на пол все, что на нем было. Мы предположили, что это сделал неизвестный субъект – чтобы сделать Селин больно, напугать ее, доминировать над ней.

Но Селин – девушка, которая нарисовала автопортрет ножом. Она всем телом вкладывалась во все, что делала. У нее была сильная воля. Решительность. Порывистость.

– Она сама это сделала. – Я проверяла свою версию, наблюдая за реакцией Майкла на мои слова. – Вот почему ты решил, что твой отец ходил к Селин в тот день, когда она исчезла. Что-то вывело ее из себя.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. – Голос Майкла был абсолютно лишен эмоций.

– Ага, – возразила Лия. – Именно.