Книга Дурная кровь, страница 74 – Дженнифер Линн Барнс

Шейн смотрел на меня с такой же сильной неприязнью, как тогда, в музее.

– И?

– Я хотела бы пройтись по дому, – ответила я. – Не знаю, сколько бабушка тебе рассказывала…

Прежде чем я успела договорить, Шейн вернулся в дом. Он позволил двери со стуком закрыться, но не запер ее. Я приняла это как приглашение и протянула руку к дверной ручке.

Когда Шейн осознал, что я прошла в дом следом за ним, он одарил меня долгим взглядом.

– Раньше ты не была такой смелой.

– А ты не был таким угрюмым.

Шейн фыркнул.

– Знаешь, Рыжая, как говорят: просто станцуй это.

Когда я услышала мамины слова из его уст, меня словно пронизало электричество. Это было по-настоящему. Мы с мамой не просто жили здесь. Мы пустили корни. Мы создали связи. Нам было что терять, когда мы снова пустились в путь.

– Хочешь осмотреться? – сказал Шейн, и его неприветливый тон чуть смягчился. – Вряд ли я тебя остановлю. Я тут просто живу.

Не говоря ни слова, я приняла приглашение Шейна и двинулась в обход по дому. Прихожая. Кухня. Маленькая спиральная лестница. Еще до того, как я поднялась наверх, я вспомнила, что наверху окажутся две спальни. Когда я оказалась перед дверью комнаты, которая принадлежала маме, воспоминания обрушились на меня, как приливная волна.

Кошмар. Темно. Мне нужна мама. Но мамочка не одна.

– Я тебя не заслуживаю. – Мама повернулась спиной к Кейну. – Я говорила тебе, что за человек мой отец. Я не говорила тебе, что у меня есть младшая сестра. Я оставила ее в том аду и не смотрела назад.

Я тру уголки глаз. Сестра? У мамочки нет сестры. Только я.

Мамочка, Кейн и я – больше никого.

Я ерзаю. Подо мной скрипит доска. Они поворачиваются…

Остальная часть воспоминания была не такой яркой. Я не ощущала его, не проживала его снова, но знала, что случилось – мама и Кейн повернулись, увидели меня, Кейн присел, посмотрел мне в глаза, поднял меня. Я знала, что он сказал маме – это он ее не заслуживает.

Не заслуживает нас.

– Ты в порядке?

Не знаю, сколько Дин уже стоял позади меня, но я позволила себе отклониться назад и прислониться к нему. Я позволила себе ощутить его тепло так же, как мама ощущала тепло Кейна.

– Я знала, что у Кейна с мамой были отношения, – сказала я. Слова царапали горло, как наждачная бумага. – Я не знала, что он был частью и моей жизни тоже.

У Кейна с мамой были не просто отношения. У них все было серьезно.

«Если ты относилась к нему серьезно, – подумала я, представляя маму такой, какой она была в воспоминании, – если он относился серьезно к нам, почему мы уехали?» Когда я спускалась по спиральной лестнице, у меня скрутило живот. Я ощущала себя так же, когда мне снилась мамина гримерная.

Не входи туда. Не входи туда.

Мой взгляд остановился на подножии лестницы. Пульс ускорился, но воспоминание так и не вернулось. Я просто стояла на месте, а потом услышала громкий стук с кухни. Я бросилась на шум, но агент Стерлинг успела раньше. Она предостерегающе взглянула на меня, а затем вошла в кухню первой.

Шейн стоял над раковиной, кровь капала с его руки, на полу лежал разбитый стакан.

Кровь.

«Спи дальше, малышка, – прошептал мамин голос где-то в воспоминаниях. – Это просто сон».

– Что случилось? – спросила агент Стерлинг у Шейна.

Шейн не обратил внимания на Стерлинг и пристально посмотрел на меня.

– Тебе не следовало возвращаться сюда, Рыжик.