Книга Дурная кровь, страница 86 – Дженнифер Линн Барнс

– Если вы что-то знаете, – сказала агент Стерлинг, – что-то, что может помочь нам найти человека, который на вас напал…

– Меня многократно ударили ножом, агент. – Лоуэлл посмотрел в глаза агенту Стерлинг, прямо и непреклонно. – В руки, ноги, в живот и в грудь.

– Ваш внук был свидетелем нападения? – спросила агент Стерлинг.

Молчание.

– Он участвовал в нападении?

Молчание.

– Он закрывается, – сообщил Майкл агенту Стерлинг через наушник. – Какие бы эмоции ни вызвали бы в нем ваши вопросы пару десятилетий назад, теперь он не позволяет себе ничего чувствовать.

– Звучит знакомо? – спросил у меня Дин.

Я подумала про Найтшейда, про то, как он отгораживался от ФБР так же, как сейчас его дедушка. Он научился силе молчания из первых рук.

– Спросите его о моей матери, – сказала я.

Агент Стерлинг сделала даже лучше. Она достала фотографию – я не знала, что у ФБР был этот снимок. На фото мама стояла на сцене, глаза у нее были подведены черной тушью, лицо освещали эмоции.

– Вы узнаете эту женщину?

– Зрение уже не то. – Малкольм Лоуэлл едва взглянул на фото.

– Ее звали Лорелея Хоббс. – Агент Стерлинг дала этим словам повиснуть в воздухе, используя молчание как собственное оружие.

– Я ее помню, – наконец сказал Лоуэлл. – Она часто позволяла своей девчонке носиться по округе с выводком Ри Саймон. Проблемы, одни проблемы от них.

– Ваш внук создавал проблемы? – тихо спросила агент Стерлинг. – А до него – ваша дочь?

Это заставило его отреагировать. Пальцы Лоуэлла сжались в кулаки, расслабились, снова сжались.

– Он начинает волноваться, – сообщил Майкл агенту Стерлинг. – Гнев, отвращение.

– Мистер Лоуэлл? – окликнула его агент Стерлинг.

– Я пытался учить мою Анну. Удержать ее дома. В безопасности. И где она оказалась? Забеременела в шестнадцать, сбежала. – Его голос дрожал. – И этот мальчик. Ее сын. Он проделал дыру в заборе и добрался до этого проклятого ранчо. – Лоуэлл закрыл глаза. Он опустил голову, так что мне стало не видно его лицо. – И тогда начали появляться животные.

– Животные? – спросила Слоан, наклонив голову набок.

Она явно не ожидала такого признания. И я тоже. Разница была в том, что, как только Малкольм Лоуэлл произнес слово «животные», я тут же поняла, что он имеет в виду «мертвых животных».

– Они не были убиты быстро. – Лоуэлл снова поднял взгляд в камеру, в его глазах появился жесткий блеск. – Эти животные умирали медленно, они страдали.

– Думаете, Мэйсон этим занимался? – впервые заговорил агент Старманс.

Последовала долгая пауза.

– Думаю, он смотрел.

Ты прикована к стене уже несколько часов, ты истекаешь кровью уже несколько часов.

Но на самом деле ты прикована к стене и истекаешь кровью уже многие годы. Еще до этого места. До хаоса и порядка. До ножей, и яда, и пламени.

Это ты лежала в постели Лорелеи, когда она была маленькой девочкой.

Это ты принимала то, что она не могла принять.

Ты делала то, что она не могла сделать.

Проходят секунды, минуты, часы, и ты ощущаешь ее – она готова перестать прятаться. Готова выйти.

Не в этот раз. В этот раз ты никуда не денешься. В этот раз ты останешься здесь.

Наступает ночь. Мастера возвращаются. Они понятия не имеют, кто ты. Что ты такое.

Они привыкли к представлениям Лорелеи.

Пусть теперь увидят твое.

Когда наступила полночь, мне стало ясно, что еще один день прошел, не принеся нам ответов. Четвертое апреля. Где-то там агент Бриггс ждал появления следующей жертвы Мастеров, привязанной к столбу пугала и сожженной заживо.