Книга Инстинкт убийцы, страница 50 – Дженнифер Линн Барнс

– И, позвольте, угадаю, – перебил Дин, – папаша уничтожает письма, как только прочтет. Они все хранятся тут. – Дин постучал пальцем по голове.

– Он согласился нам помочь, – сообщил Бриггс, – но только при одном условии.

Плечи и шея Дина напряглись. Все мышцы в его теле превратились в натянутые струны.

– Если ты этого не хочешь, не нужно, – вмешалась агент Стерлинг.

– Я знаю, каково условие. – В глазах Дина горела эмоция, которую я не могла распознать: не то ненависть, не то страх. – Отец не станет ничего говорить вам. Он согласен говорить только со мной.

Дэниел Реддинг – один из великих. Великолепный. Гениальный. Бессмертный. Ты выбрал его не просто так. Когда говорит такой человек, как Реддинг, другие слушают. Когда Реддинг хочет, чтобы кто-то умер, этот человек умирает. Он воплощает то, каким ты хочешь быть: могущественным, уверенным в себе, тем, кто всегда все держит под контролем.

«Ты был неаккуратен. Глупец! Повезло». Ты изгоняешь этот голос и проводишь пальцами по краям фотографии Эмерсон Коул, стоящей рядом с деревом. Доказательство того, что на мгновение ты обрел могущество, уверенность в себе, контроль. Совсем. Как. Он.

Дэниел Реддинг не твой герой, он твой бог. И если ты пойдешь дальше по этому пути, ты постепенно уподобишься ему. Остальные станут незначительными и беспомощными, как муравьи. Полиция, ФБР – ты раздавишь их стальным носком своего ботинка.

Все случится как надо – в свое время.

Нас с Дином запихнули на заднее сиденье черного внедорожника ФБР. Агент Бриггс сел за руль, агент Стерлинг устроилась рядом. Я оказалась прямо у нее за спиной и видела только ее предплечье, лежавшее на подлокотнике. С первого взгляда она казалась расслабленной, но кончики пальцев были плотно прижаты к коже подлокотника и впивались в нее.

Дин сидел рядом со мной и смотрел в окно. Я положила руку на сиденье между нами, ладонью вверх. Он оторвался от окна и окинул взглядом не меня, но мою руку. Положил свою на сиденье ладонью вниз, в нескольких сантиметрах от моей.

Я пододвинула свою руку ближе. Его темные глаза закрылись, ресницы отбрасывали тени на лицо. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, его рука пришла в движение. Он медленно повернул ее по часовой стрелке, и вот его ладонь прижата к сиденью рядом с моей. Я положила свою ладонь поверх. Его рука была теплой. Через несколько секунд его пальцы сжались вокруг моих.

Моральная поддержка. Вот почему меня взяли в эту поездку.

Бриггс заехал на охраняемую площадку. Он припарковался и заглушил двигатель. Каменные стены. Колючая проволока. Я только мельком рассмотрела тюрьму строгого режима, в которой содержали отца Дина.

– Охранники выйдут и впустят меня и Дина. – Он посмотрел на Стерлинг, затем на меня. – Вы двое оставайтесь в машине. Чем меньше людей увидит, что здесь есть еще один подросток, тем лучше.

Бриггс не рад, что я здесь, но он не пытался запретить мне ехать. Им нужен Дин, а Дину нужно что-то – кто-то, – что поможет ему оставаться в моменте «здесь и сейчас».

Служебный вход тюрьмы открылся. Вышли два охранника одинакового роста. Один массивный и лысый, другой помоложе и с телосложением бегуна.

Бриггс вылез из машины и открыл дверь со стороны Дина. Дин положил мою руку мне на колени и разжал пальцы.